Нерон

Октавию сослали на остров Пандатерию, крохотный и почти необитаемый. Вот как описывает Тацит последние минуты ее жизни: «Там в окружении центурионов и воинов томилась еще не достигшая двадцатилетнего возраста молодая женщина, уже, как предвещали ее несчастья, исторгнутая из жизни, но еще не нашедшая даруемого смертью успокоения. Прошло немного дней, и ей объявляют, что она должна умереть, хотя она уже признавала себя незамужнею женщиной и только сестрою принцепса, взывая к именам их общих предков Германиков и, наконец, Агриппины, при жизни которой, пусть в несчастливом замужестве, она все же оставалась живою и невредимою. Ее связывают и вскрывают ей вены на руках и ногах; но так как стесненная страхом кровь вытекала из надрезанных мест слишком медленно, смерть ускоряют паром в жарко натопленной бане. К этому злодеянию была добавлена еще более отвратительная свирепость: отрезанную и доставленную в Рим голову Октавии показали Поппее. Упоминать ли нам, что по этому случаю сенат определил дары храмам? Да будет предуведомлен всякий, кому придется читать — у нас ли, у других ли писателей — о делах того времени, что, сколько бы раз принцепс ни осуждал на ссылку или на смерть, неизменно воздавалась благодарность богам, и то, что некогда было знамением счастливых событий, стало тогда показателем общественных бедствий»[58].

Октавию убили 9 июня. Вслед за этой чистой девушкой торжествующая Поппея спровадила в могилу одного из отвратительнейших персонажей из окружения своего мужа — того самого Дорифора, который осмелился противиться ее браку с Нероном. Судьбу Дорифора разделил другой вольноотпущенник, гораздо более могущественный и прославленный, — миллионер Паллант. Последнего погубили именно миллионы; императору просто надоело ждать его естественной смерти.

Поппея смотрела на отрубленную голову своей несчастной предшественницы, будучи уже на первых месяцах беременности. Она родила дочь в начале 63 года. Матереубийца оказался большим любителем детей. Нерон сиял отцовской гордостью и радостью. Одарил равно как дочку, Клавдию, так и Поппею титулом Августы. Поздравления сенаторов Нерон принимал с большой благосклонностью. Они толпой поспешили в Анций, ибо именно там, в родном городе императора, имело место это радостное событие. Уже во время беременности Поппеи сенат утверждал молитвы и давал обеты в честь благополучного и счастливого разрешения ее от бремени. Теперь не было конца радостям и почестям. Слушались благодарственные молебны, принято было постановление построить храм Богини плодородия, провести большие пиры в Риме и Анции.

Однако девочка умерла на четвертом месяце жизни. Нерон пережил это крайне тяжело. Сенат так же усердно утешал властителя в скорби, как прежде разделял его радость. Умершую зачислили в разряд божеств. Diva Claudia Augusta обрела свой храм, и жрецы в честь нее творили особые молитвы.

Весна 63 года принесла Нерону еще одно болезненное разочарование, на этот раз в государственных делах.

Армения и Иудея

Перед императором предстали посланцы парфян, сопровождаемые римским офицером. От имени своего царя они заявили:

— Армения, за которую так долго ведется борьба, в наших руках. Римская армия потерпела постыдное поражение. Несмотря на это, Тиридат согласен владеть Арменией как союзник и вассал Рима. Он готов был бы принять царскую диадему из рук императора, однако столь далекому путешествию препятствуют некоторые соображения религиозного порядка. Зато он может исполнить эту церемонию на Востоке перед фронтом легионеров и статуей императора.

Римский офицер подтвердил слова парфян: Армения утрачена. Пэт наголову разбит.

А тем временем посреди дороги, ведущей на Капитолий, возводили триумфальную арку в честь победы Пэта над парфянами! Как могла возникнуть столь невероятная ситуация?

В 62 году Пэт, командующий войсками в Армении, действительно добился некоторых успехов. Он занял Тигранокерту, ограбил ее окрестности. Именно тогда он направил Нерону гордые послания, в которых докладывал, что война окончена. На зиму он отвел свои части в лагерь в местности Рандея. Здесь он узнал, что с юга движется сам царь Вологез, который до сих пор стоял на Среднем Евфрате и вел неудачные бои с Корбулоном. При известии о приближении царя во главе крупных сил Пэт потерял голову. Мелкий успех небольших разведывательных отрядов наполнял его гордостью победителя, мелкое поражение низвергало в пучину тревог. Он не отважился отбить наступление врага, хотя горная местность была удобной для оборонительных боев. Часть своих сил он рассредоточил, остатки же быстро подверглись деморализации.

Тем временем Корбулон уже шел Пэту на помощь.