Нерхаш

Как того и следовало ожидать, обаянию Лара обе дамы не смогли ничего противопоставить и благополучно дали убедить себя в том, что рядом с гайре Кинари Даге в любом случае будет лучше, чем здесь. Вайгар не стал ничего говорить им о гибели Флора, любезно возлагая на свою жену эту почетную обязанность и будучи вполне уверенным в том, что она сделает это несравненно лучше, чем он сам.

Дома он со всеми церемониями представил Дагу своим слугам и велел им о ней позаботиться. Маленькая кошка, и так сильно засмущавшаяся во время представления, после его приказа насчет заботы и повышенного внимания всех слуг, сразу обратившегося на нее, совсем сникла. Она то краснела, то бледнела, пока пожилая экономка, незаконная Лари, не сжалилась над ней и не увела ее в отведенную ей комнату.

Когда Вайгар вернулся в спальню, Кинари уже спала, чего и следовало ожидать после всех ее похождений. Он осторожно лег рядом с ней, стараясь не разбудить свою блудную жену, и почувствовал, как напряжение, с утра державшее его, постепенно отступает. Ее аура опять была в тумане, и он не мог сказать точно, как она себя чувствует, но, по крайней мере, ее защита восстановилась и начала действовать так же, как раньше. Он слегка скривился, вспомнив, что он испытал, когда, проснувшись, не обнаружил ее рядом с собой. Ему даже сейчас было от этого немного не по себе. Как ненормальный он бросился ее искать по всей Нарге, но, разумеется, безуспешно. Если бы ему на глаза попался хоть один человек или гайр, хоть что-нибудь знающий о том, куда могла отправиться госпожа Кинари этим утром, он бы вытряс из него все. Но ему не повезло. Во дворец Тенгов его даже на порог не пустили, как того и следовало ожидать, а на его вопрос о Кинари сказали, что не имеют права разглашать эту информацию. Не имеют права! Да если бы они ее имели, эту информацию! Он прекрасно видел, что они сами знают не больше него, только то, что она приходила, переоделась и ушла, просто делают вид, пытаясь прибавить себе значимости и не понимая, насколько глупо это выглядит. Тем не менее, ему пришлось возвращаться домой одному, без Кинари. Он все еще надеялся, что она вернется, после прошедшей ночи он не мог отнестись ко всему с привычным цинизмом, и потому решил, что разумнее всего дожидаться ее дома, на своей загородной вилле, куда у нее был свободный доступ. Вот и дождался. Сейчас от глупого счастья, цветком расцветающего в его груди, он был не в состоянии злиться на нее, но потом, позже, когда она проснется, Вайгар твердо решил, что не даст ей уйти от ответа на его вопросы. Еще одна такая отлучка его прекрасной жены, и ему можно будет спокойно отправляться на свалку для сломанных гайров, потому что этого ни его здоровье, ни его мозги этого попросту не выдержат.

Незаметно для себя он задремал и проснулся оттого, что его прелестная жена, улыбаясь, нежно погладила его по щеке. От ее прикосновения кровь сразу вспыхнула, и он почувствовал себя стариком Ценгом, которые, как поговаривали на Нерхаше, могли жить в огне, как саламандры. К сожалению, он не был саламандрой, и долго такого огня выносить не мог. Поэтому он, минуя все разговоры и почти минуя предварительные ласки, набросился на жену, которая, к счастью, не возражала против такого грубого обращения.

Когда все закончилось, он еще долго не мог успокоиться, целовал ее куда попало, и не мог надышаться запахом ее волос. Этот запах, в котором еще сохранился сильный привкус гари, и привел его в чувство. Он перестал ее целовать и слегка отодвинул от себя, потому что не всегда мог контролировать свои эмоции, если чувствовал прикосновение ее гладкой, как йасиарский шелк, кожи.

– Вы ничего не желаете рассказать мне, дорогая Кинари? - Любезным тоном, призванным дать ей понять, что он не шутит, осведомился Вайгар.

К его удивлению, она улыбнулась, потом вздохнула и сняла с пальца одно из колец. Ее аура тут же вспыхнула ярким светом, заставив природного Лара слегка зажмуриться от неожиданности. Секундой позже он впился в нее глазами, не вполне веря самому себе, и пытаясь как можно дольше насладиться редким зрелищем. По отношению к нему там горела и переливалась самая настоящая любовь, и за одну возможность видеть это он с легкостью отдал бы жизнь. К сожалению, Кинари опять надела кольцо, и ее аура закуталась в туман. Вайгар запротестовал:

– Не надо, сними, я хочу посмотреть!

– Но тогда я не буду тебя видеть! - Сказала Кинари, и после этих слов мысли Вайгара сделали какой-то немыслимый кувырок.

– Что? - Только и смог выдавить он из себя.

Она сняла и протянула ему кольцо.

– Я не вру. - Он и так знал, что она не врет. - Это сделал ваш старейший. Вернее, я дала ему кольцо, а он только дунул в него, и после этого я получила возможность видеть, как Лар. А также защиту. И, ты знаешь, за то, что он сделал для меня, я готова всю оставшуюся жизнь приносить ему тапочки. В зубах.

Образ Кинари с тапочками в зубах не очень вдохновил Вайгара, и он пробормотал:

– Вот старый козел! - Не зная, восхищаться ему своим предком, или прибить его при первой возможности.