Неразгаданный монарх

Потемкин тоже встал, подошел к государыне и шепнул ей:

— Не пригодится ли она нам?

— Что ты хочешь сказать этим, Григорий? — со страхом вскрикнула Екатерина.

Не отвечая, Потемкин низко поклонился императрице, подошел к письменному столу, развернул лист бумаги, попросил разрешения сесть и написал следующее:

«Предъявитель сего, Григорий Александрович Потемкин, уполномочен взять из тюрьмы арестантку, имя коей будет сообщено им, Потемкиным, главному смотрителю. Об освобождении указанного Потемкиным лица запрещается кому-либо сообщать, а равно под страхом Нашей немилости воспрещаем наводить какие-либо справки о дальнейшей судьбе его. Освобожденное лицо считать никогда в тюрьме не сидевшим».

Екатерина прочла это и, с некоторой растерянностью посмотрев на Потемкина, спросила:

— На что это нужно тебе?

— Благоволите, ваше величество, пометить «секретно» и подписать! — ответил ей Потемкин.

Императрица сильно вздрогнула, но сделала, как сказал фаворит.

— На что мне это нужно? — спокойно переспросил Потемкин, флегматично рассматривая бумагу. — Ваше величество сами изволили заметить, что беременность ее высочества далеко подвинулась вперед, а следовательно, пора подумать и об акушерке…

— Молчи! Молчи! — испуганно вскричала Екатерина, с силой топнув ногой. — Я не хочу и думать о таких вещах… Как же это можно?..

— Первым делом, — спокойно продолжал Потемкин, — я прикажу Зорич переодеться в мужское платье и увезу ее в Петербург под видом своего камердинера. В Петербурге я укрою ее в надежном месте, и когда настанет…

— Григорий, — перебила его Екатерина, твердо глядя Потемкину в глаза. — Твое мягкосердечие делает тебе честь! Ты считаешь себя обязанным этой женщине за прежнюю помощь, находишь, что она достаточно наказана, и хочешь улучшить ее судьбу. Я даю тебе возможность сделать это, но и все. Больше я ничего не знаю и не желаю знать!

В этот момент в комнату вошел гофмаршал Барятинский и доложил ее величеству, что апартаменты готовы. Екатерина холодно кивнула головой Потемкину и последовала за князем.

XV

Потемкин понимал, что императрица еще не в полной мере уяснила себе сущность его намерений. Когда она была так взволнована, так утомлена, как в этот день, ее ясный, светлый ум словно задергивался каким-то флером. Далее он знал, что если тот же разговор завести завтра, то можно ручаться, что Екатерина с негодованием отвергнет затеянное им, а может быть, даже и отвернется от своего любимца. Поэтому он решил, что надо ковать железо, пока горячо. Сегодня же все будет сделано, а завтра императрица, возможно, даже не вспомнит о сегодняшнем разговоре.

Вследствие этого, не теряя времени, он отправился в свои комнаты, помылся, почистился и приказал подать себе карету.

Был уже поздний вечер, когда Потемкин быстро проезжал Бутырками — предместьем, где высилось громадное мрачное здание тюрьмы. Остановившись у ворот и приказав доложить о себе главному смотрителю, он был немедленно впущен с знаками раболепного почтения.

Смотритель готов был в лепешку расшибиться, чтобы угодить влиятельному генерал-адъютанту императрицы. В самом непродолжительном времени в мрачный, плохо освещенный зал, где должно было произойти свидание Потемкина с арестанткой, смотритель ввел высокую, страшно худую женщину, серый арестантский халат которой еще более подчеркивал ее худобу.

— Вот Елизавета Зорич, — сказал смотритель.

Потемкин знаком руки приказал ему удалиться. Он и арестантка остались одни.

— Неужели ты — Елизавета Зорич? — с изумлением воскликнул Потемкин, подходя ближе к арестантке, которая наглым, диким взором смотрела на него.

— Я самая, — ответила она.

— Лиза, Лиза! Что с тобой сталось? Ведь тебя не узнать!

— Батюшки, Гришенька! — крикнула Зорич, кидаясь к своему прежнему сожителю. — Вспомнил-таки?

— Я пришел, чтобы освободить тебя, Лиза, — ответил Потемкин, пытливо всматриваясь в ее лицо, чтобы уловить хоть тень сходства с былой Елизаветой.

— Что я слышу? — воскликнула она. — Ты можешь и хочешь спасти меня отсюда? И ты только за этим приехал сюда? Гришенька, недаром я всегда так любила тебя, так верила… Но ты, верно, стал теперь большой шишкой? Да у тебя никак генеральские эполеты? Батюшки! Да уж не добился ли ты того, о чем всегда мечтал со мной бывало? Как ты красив, Потемкин!.. Я не удивлюсь, если ты скажешь мне, что стал теперь самым близким человеком к ее величеству! Ты киваешь головой? Значит, это правда? И ты все-таки не забыл обо мне? О, Гришенька, я — твоя вечная должница!

Она вплотную подошла к Потемкину и нежно погладила его по щеке.

Фаворит продолжал разглядывать ее и наконец сказал:

— Ты все-таки еще очень красива, Лиза! Правда, жизнь в этом дворце не пошла тебе в пользу и ты страшно исхудала, но это дело наживное, отдохнешь и нагуляешь себе жира! Но как ты похудела, как похудела! Ты стала совсем плоской, как доска, а вспомнить только твою прежнюю приятную округлость… Но это к лучшему: на первых порах тебе придется выступить в роли моего камердинера, так что мужской костюм благодаря твоей худобе отлично сойдет.