Нерадивый ученик

– Представляю, – пробормотал Порпентайн.

Сведения наверняка из какого-нибудь Бедекера. Порпентайн был уверен, что эта бешеная активность и целеустремленность в области археологии приведет сэра Аластера в бешенство еще до того, как завершится круиз. Разве что Бонго-Шафтсбери, как Порпентайн и Гудфеллоу, не собирался ехать дальше Каира.

Порпентайн замурлыкал арию из «Манон Леско», Виктория кокетничала сразу с двумя кавалерами, стараясь не отдавать предпочтение ни тому ни другому. Публика в ресторане поредела, здание консульства по другую сторону улицы было темным, лишь на верхнем этаже два-три окна еще горели. Возможно, через месяц огонь будет во всех окнах; возможно, весь мир будет охвачен огнем. Планируется, что пути Маршана и Китченера пересекутся у Фашоды в районе Бехр-эль-Абиад, всего в сорока милях от истока Белого Нила. Лорд Лэнсдаун, глава военного ведомства, в тайной депеше, направленной в Каир, предупреждал, что встреча состоится 25 сентября; послание это читали и Порпентайн, и Молдуорп. Внезапно лицо Бонго-Шафтсбери передернулось, словно от тика; Порпентайн понял, что кто-то стоит у него за спиной, и с отставанием секунд в пять догадался, кто именно, поскольку давно подозревал археолога. Гудфеллоу неуверенно, с досадой кивнул, но весьма приветливо произнес:

– Здравствуйте, Лепсиус. Что, устали от климата Бриндизи?

Лепсиус. Порпентайн даже не знал его имени. Гудфеллоу, понятное дело, знал.

– Срочные дела призвали меня в Египет, – процедил агент.

Гудфеллоу улыбнулся, глядя в свой бокал. И вскоре:

– А ваш спутник? Мы так надеялись снова его увидеть.

– Уехал в Швейцарию, – ответил Лепсиус, – страну свежих ветров и белоснежных гор. Приходит день, и вам надоедает этот грязный Юг.

Они никогда не лгут. Кто его новый напарник?

– Но можно отправиться еще дальше на юг, – подхватил Гудфеллоу. – Думаю, если спуститься по Нилу достаточно далеко, можно вернуться к первозданной чистоте.

Заметив тик Бонго-Шафтсбери, Порпентайн не сводил с него глаз. Теперь худое, болезненное лицо не выражало ровным счетом ничего; но допущенный промах заставил Порпентайна насторожиться.

– Но ведь там действует закон джунглей, – сказал Лепсиус. – Никаких прав собственности, одна борьба; победитель получает все. Славу, жизнь, власть и собственность – все.

– Возможно, – отозвался Гудфеллоу. – Зато у нас в Европе цивилизация. Повезло. Закон джунглей недопустим.

Вскоре Лепсиус ретировался, выразив надежду, что они снова встретятся в Каире. Гудфеллоу в этом не сомневался. Бонго-Шафтсбери по-прежнему сидел неподвижно, с непроницаемым видом.

– Странный господин, – заметила Виктория.

– Разве странно, что между чистотой и ее отсутствием человек выбирает чистоту? – попытался спровоцировать дискуссию Бонго-Шафтсбери.