Непрощенный

– На всякий случай! Чтоб в унитаз не уронила! – хмыкнул Кащеев. – Сейчас ты посидишь в туалете, а я по-быстрому отдам концы. А потом мы снова воссоединимся, чтоб уже никогда не расставаться!

Вынырнув на палубу, Кащеев мазнул взглядом по сторонам, после чего деловито отдал концы. Вернувшись в надстройку, он вытащил телефон. Времени на вход в Интернет и писание сообщений у него не было. Вернее, было, но Кащеев предпочел воспользоваться телефоном экстренной связи. Сейчас дорога была каждая секунда.

– Да! – послышался в трубке голос Купера, до неузнаваемости искаженный фильтром.

– Я собрался на морскую прогулку. Уже отхожу. Так что могу прибыть, куда удобно.

– Понял! Тогда так… – В трубке послышался торопливый стук клавиш, видно, Купер выводил на лэптоп подробную карту. – Сорок три пятьдесят семь и пять. Северной. Тридцать девять девяносто пять ровно. Восточной.

– Понял! Скоро буду!

– Им понадобится минут… пятнадцать, – сказал Купер. – Со всем.

– Ага. Ясно! Тогда все! – проговорил Кащеев и отключился.

Быстро пройдя к двери туалета, Кащеев убрал подпорку и повернул ручку. Дверь не поддалась – Лизка закрылась изнутри.

– Эй! Выходи! – требовательно постучал Кащеев.

– Не выйду! Мне надо, Гриша!

– Перетерпишь! Открой, а то хуже будет!

Лизка щелкнула запором. Кащеев за руку выдернул ее из туалета и подозрительно оглядел – на предмет второго телефона. Но Лизавета оказалась «чистой».

– Вперед, любимая! – подтолкнул ее к трапу Кащеев.

163

– Что-то еще? – спросила официантка.

– Воды! – вспомнил Шварц, которому пить вино было не положено по должности. – «Эвиан»!

– Одну-две? – спросила официантка, покосившись на огромного телохранителя.

– Одну! – быстро сказал Моня. – И не «Эвиан», а «Ессентуки»!

– Ясно! – кивнула официантка и отошла.

– Это ты у Лизки научился? – повернулся к Шварцу Моня. – «Эвиан» ему подавай, блин!

– Так она ж того, полезная, типа. Из французских Альп. А у меня почки что-то того…

– Да каких, блин, Альп? Из-под крана ее бодяжат, точно так же, как и «Акву»! А такие лохи, как вы, блин, ведетесь! «Ессентуки» попьешь, станут твои почки на место!

– Так я тогда того, в туалет пока схожу, ладно, Моня?

– Вали!

Шварц поднялся и спросил у другой официантки, где туалет. Та сказала, что в связи с ремонтом вход в туалет с улицы. Шварц вышел из ресторана и двинулся к углу. Совершенно случайно бросив взгляд в сторону моря, он вдруг увидел отплывающую яхту…

164

– Помахай на прощание ручкой, любимая! – ухмыльнулся Кащеев, покосившись на Лизавету.

Они уже отошли от причалов, и яхта, повинуясь движению рычага топливной рейки, начала ускоряться и плавно подниматься над водой. Напряжение разом отпустило Кащеева.

Он выскользнул из кольца. И, несмотря на обстоятельства, не оставил следов. Тухан и Арби, которых, видимо, захватили в плен, были уже мертвы. Чеченцев отравили заранее, еще в Акзас-Караагаче. Таблетки же, которые они выпили перед операцией под видом тонизирующих, просто приводили яд в действие. Так что доказать что-то было невозможно. И весь мир уже знал, что чеченские повстанцы напали на «Прибрежную», нанеся ей существенный урон…

– На «Феррари» красном я по городу лечу!.. – вдруг послышалось из кармана Кащеева. Он невольно вздрогнул и только потом понял, что это мобильный Лизаветы. – Знаешь ты прекрасно, что тебя я не хочу!

Кащеев поспешно вытащил телефон из кармана и увидел, что звонит Моня.

– Держи! – после некоторых колебаний сказал он, протянув мобильный Лизке, и выхватил пистолет. – Поговоришь с ним! Только смотри, любимая! Рука у меня не дрогнет…

165

В первый миг Шварц решил, что в придачу к почкам у него начали барахлить еще и глаза. Но спутать «Альдебаран» с другой яхтой было сложно. И Шварц рванулся в ресторан.

– Моня! Наш «Баран» уплывает!

– Чего?..

– Яхта наша уплывает!

– Ты че, прикалываешься? – крикнул Моня, но вскочил и бросился к выходу.

– Вон! Это ж она? – показал на улице Шварц.

– Не понял! – тряхнул головой Моня и выхватил мобильный.

Быстро набрав Лизку, он приложил трубку к уху. Лизка ответила не сразу.

– Да, Монь!

– Че за дела? Вы куда?

– А, Монечка, это капитан сказал, что нужно с какой-то яхты что-то забрать…

– А ну дай мне его, блин!

– Что? – тем же испуганно-фальшивым голосом спросила Лизавета.

– Кэпа, говорю, дай!

В трубке послышался быстрый шорох, и пошли короткие гудки.

– К набережной! – крикнул Моня Шварцу.

До набережной по прямой было метров пятьсот. По дороге Моня быстро набрал капитана. Тот был в Джигде в каком-то магазине.

– А что? – спросил кэп.

– Яхту у нас свистнули!

– Как свистнули?

– Как обычно! Но ничего, далеко не уйдут! – крикнул Моня и отключился.

– А может, это Лизка? – пропыхтел бегущий рядом Шварц. – Типа, обиделась?

– Да какая Лизка? Она, блин, дура, но не настолько же! Прыгаем в первый катер и за ними! – свернул к причалам Моня.

Чтобы срезать угол, они проломились сквозь кусты, перепрыгнули через ограждение и минуту спустя оказались у причальной стенки. Там какой-то молодой парень как раз высадил пассажиров и собирался примотать концы на ночь.