Непрощенный

– И куда ты подашься без бабок? – насмешливо хмыкнул Моня, делая вид, что собирается открыть борсетку и достать Лизкин паспорт.

– А это уже не твое дело! Понял? – топнула ногой Лизавета и вдруг, резко повернувшись, ухватила под локоть торговца. – На работу устроюсь к товарищу! Вот куда!

– Да на фиг ты… – начал было Моня, но тут же осекся.

Рожа торговца невольно расплылась в такой улыбке, что вопрос Лизкиного трудоустройства в Турции можно было считать делом решенным.

53

– Иванов! Ты когда-нибудь накуришься? Или тебе кальян в одно место вставить?

– Виноват, товарищ капитан!

Переодетый в милицейскую форму сотрудник контрразведки Черноморского флота поспешно затушил окурок о стенку урны и шмыгнул к входной двери. Никакой таблички возле нее не было. Здание располагалось на территории одного из объектов ЧФ. Его огороженный «колючкой» периметр вполне мог сойти за задний двор какого-то милицейского здания.

– Не понял? А это что такое, Иванов? – вновь воскликнул Логинов. – А ну стой!

Быстро подойдя к псевдомилиционеру, Логинов извлек у него из-за пояса литровую бутылку водки. Сотрудник изобразил виноватое лицо. Логинов сделал вид, что принюхивается.

– Ну и что с тобой сделать, Иванов? А?

– Виноват! У меня ж сегодня годовщина, товарищ капитан!

– Уйди с глаз моих долой, чтоб я тебя не видел! И скажи всем: кто еще с запахом мне на глаза попадется, уволю к чертовой матери!

– Понял! – кивнул псевдомилиционер и скрылся за дверью.

– Идем, девчата, – повернулся к фургону Логинов. – Видали, с кем работать приходится?

После небольшого спектакля, бомжих быстро провели в затемненную комнату с компьютером. За ним сидел молодой сотрудник Плотникова и игрался в компьютерную стрелялку.

– Хватит фигней заниматься, Игорь! Я привез свидетельниц! Ты готов? – обратился к нему Логинов.

– Так точно, товарищ капитан!

– Садитесь, – кивнул Логинов бомжихам. – Это наш специалист по составлению портретов.

Дамы присели на два стула, стоявших позади Игоря. Тот осторожно втянул носом воздух, но чем-либо своего неудовлетворения выказывать не стал. Логинов же бухнул на стол рядом с монитором бутылку водки и сказал:

– Так и быть, девчата! За труды отдам вам изъятую «горючку». Так что постарайтесь мне! Поняли?

– Да! – дружно ответили бомжихи.

Логинов повернулся к Плотникову и подмигнул ему. Все участники процесса составления фоторобота оказались глубоко и лично замотивированными в скорейшем результате. Бомжихи водкой, а Игорь их невидимым, но вполне материально-обоняемым запахом. Довольный собой, Логинов выудил из кармана сигареты и махнул головой Плотникову – мол, пойду перекурю, а ты тут присмотри…

54

– Ты это, не дуркуй, Лизавета! – негромко, но отчетливо сказал Моня. – А то я могу и того…

Тут Моня красноречиво потер костяшки пальцев.

– У-у-у! – завыла Лизавета, как волчица на Луну. – Ы-ы-ы!

Отпустив торговца, она с опущенными плечами побрела к выходу из палатки.

– Ну и не надо! А-а-а! Без одежды обойдусь! Ы-ы-ы! Совсем!

Вой Лизаветы разносился на добрых полпавильона. У джинсовой палатки как-то почти мгновенно начала собираться толпа. Моня оглянулся. Лизавета же в этот момент протянула руку к своим очкам, как будто хотела их снять, чтобы утереть слезы.

– Да не трогай ты хоть их! – испуганно рявкнул Моня, шагнув в палатку и ухватив Лизавету за руку. – Ладно, блин! Покупаем!

– Ой, Монечка! Ой, зайчик! – без перехода зашлась от восторга Лизавета, повиснув на Мониной шее.

Тот с трудом дотянулся, чтобы открыть борсетку, и кивнул торговцу:

– Скоко?

– Патдесят дольлар!

– Точно, блин, что без трусов ходить придется! Токо нам со Шварцем! – пробормотал Моня, выуживая из пухлой пачки сотенную купюру.

– Монечка, пупсик! Это ж для тебя! Идем, я примерю, вот увидишь, тебе понравится!

Торговец с кислым лицом принял сотню баксов, но профессионализм взял свое и сдачу он протянул с вымученной улыбкой. Лизавета цапнула у него шортики на тремпеле и потянула Моню к примерочной кабинке.

– Да подожди ты, звезда! – буркнул тот, застегивая на ходу борсетку. – А то последние бабки посею!

Кащеев, припавший к щели между шторой и стенкой примерочной кабинки, сглотнул и невольно подался назад. Опознать его после двух пластических операций могли всего четыре человека в мире – Логинов, Шварц, Моня и Лизавета. И трое из них каким-то непостижимым образом оказались на этом вещевом рынке. А двое вообще шли к кабинке, в которой он прятался.

– Мать твою! – только и смог проговорить Кащеев.

В двух шагах от Шварца задумчиво смотрел на джинсы Сэм Мэтью с засунутыми в карманы брюк руками. Однако он ничем не мог помочь Кащееву, поскольку даже не догадывался, что происходит.

В этот момент торговец вдруг спохватился, вспомнив о находящемся в примерочной кабинке клиенте. Обогнав Лизку и Моню, он метнулся в угол палатки:

– Сычас-сычас!

Кащеев тут же расстегнул молнию на джинсах и развернулся спиной, приспустив брюки. Хозяин просунулся в кабинку:

– Ну чито? Карошь?

– Нет! – измененным голосом буркнул Кащеев. – Мне тот же размер, но потертые!

– Декотирован?

– Декотированные-декотированные!

– Сычас! – задернул штору хозяин.