Непрощенный

Лилит заглушила смех, спрятав лицо в изгибе локтя, когда Кэм поднял атласную широкую ленту пастельного голубого цвета с его именем, напечатанным белыми буквами. На Дине поверх смокинга была похожая лента с надписью «Дин Миллер».

– Отлично. – Кэм поднял пояс. – Удачи сегодня вечером, старик.

– Спасибо, но, в отличие от тебя, мне она не нужна, – сказал с усмешкой Дин, когда подошла Хлоя Кинг и взяла его под локоть.

– Дин, ты мне нужен для фотографии…

– Хлоя, – сказала Лилит. – Привет.

Хлоя глянула на платье Лилит, явно впечатленная.

– Ты что, наняла стилиста? Ты выглядишь действительно круто.

– Спасибо, наверное, – ответила Лилит. – Ты тоже выглядишь замечательно.

Хлоя повернулась к Кэму и сощурилась.

– Лучше бы тебе хорошо с ней обращаться, – сказала она, прежде чем увести Дина прочь.

– С каких пор ты дружишь с Хлоей Кинг? – спросил Кэм.

– Я бы не была уверена по поводу «дружишь», – сказала Лилит, – но мы кое-что недавно выяснили. Она не так плоха. И она права. – Лилит вскинула бровь. – Тебе бы лучше хорошо со мной обращаться.

– Знаю, – сказал Кэм. Это была его самая главная задача во Вселенной.

Лилит взяла его голубую ленту выпускника и бросила ее в ближайший мусорник.

– Теперь, когда с этим разобрались, давай составим план. – Она глянула на часы. – Битва начинается через двадцать минут. Думаю, у нас есть время на танец, прежде чем мы начнем готовиться.

– Ты босс, – сказал Кэм, притягивая Лилит к себе и двигаясь на танцпол.

К счастью, следующая песня была медленной, такой, во время которой каждому хочется кого-то обнять. Вскоре Лилит и Кэм окружили парочки, танцпол засверкал от платьев цвета драгоценных камней и элегантно контрастирующих с ними смокингов.

Ребята, мимо которых Кэм проходил десятки раз в непримечательных коридорах Трамбулла, теперь выглядели невероятно под светом звезд, улыбаясь и кружась в такт музыке. Кэма мучала мысль, что все здесь словно чувствовали себя на краю мира, когда в действительности они стояли на краю конца света.

Он притянул Лилит поближе. Сосредоточился только на ней. Ему нравилось прикосновение ее пальцев к его плечам. Нравилось, как пахла ее бутоньерка из ирисов, и ощущение жара ее тела рядом с ним тоже нравилось. Он закрыл глаза и позволил остальному Кроссроудс исчезнуть, представляя, что они одни.

Они лишь раз танцевали вместе до прошлой ночи у ручья Гремучей Змеи – в Ханаане, у реки, сразу после предложения Кэма. Он помнил, какой невесомой казалась Лилит в тот первый танец, поднимаясь с земли от малейшего движения Кэма.

Она казалась сейчас точно такой же. Ее ноги скользили по танцполу, и она смотрела на Кэма с чистой радостью в глазах. Она была счастлива. Он чувствовал это. Он тоже был счастлив. Кэм закрыл глаза и позволил воспоминаниям забрать его в Ханаан, где когда-то они были так открыты друг другу и свободны.

– Я люблю тебя, – прошептал он, прежде чем успел себя остановить.

– Что ты сказал? – прокричала Лилит, ее голос едва ли был громче музыки. – Ты ищешь туалет? – Она отошла и огляделась, ища указатели на мужскую комнату.

– Нет, нет, – сказал Кэм, притягивая ее обратно, жалея, что испортил настроение. – Я сказал, – но теперь он не мог это произнести, еще нет, – я сказал «красиво танцуешь».

– Наслаждайся пока что, – прокричала она. – Нам нужно пойти за сцену.

Песня затихла, и все повернулись к сцене, когда Таркентон поднялся по ступенькам. На нем был морского цвета смокинг с приколотой к лацкану красной розой. Он подергал усы и нервно прочистил горло, подходя к микрофону.

– Все участники сегодняшней Битвы групп должны теперь отправиться за сцену, – сказал он, осматривая гостей выпускного. – Это последний призыв для всех участников Битвы групп. Пожалуйста, воспользуйтесь дверью слева от сцены.

– Мы рискуем, – сказала Лилит, хватая Кэма за руку и таща его через толпу учеников ближе к сцене.

– А то я не знаю, – пробормотал Кэм себе под нос.

Они ушли влево, обходя парня с девушкой, целующихся так, словно они были одни в комнате, а потом обнаружили черный вход слева от сцены, где все участники должны были зарегистрироваться.

Кэм открыл дверь для Лилит. На другой стороне находился слабо освещенный узкий коридор.

– Сюда. – Лилит взяла его за руку, указывая на постер со стрелой. Они повернули налево, потом направо, а затем нашли ряд гримерок с подписанными дверьми: «Любовь и праздность», «Смерть автора», «Придуманные обиды», «Четыре всадника» и в конце коридора – «Месть». Лилит повернула ручку.

Внутри Луис сидел в кресле режиссера, запихивая арахисовые M&M’s в рот, его ноги лежали на туалетном столике. Он переоделся в черную ковбойскую рубашку и белые свободные брюки. Черная фетровая шляпа была низко надвинута на его лоб. Глаза были закрыты, и он напевал фоновые гармонии «Блюза кого-то другого» себе под нос.

На диване в углу Жан целовался со своей девушкой Кими, которая круто выглядела в длинном атласном платье клюквенного цвета. Он оторвался от их поцелуя на мгновение, чтобы поднять глаза и поприветствовать Кэма и Лилит знаком мира.