Непрощенный

— Теперь понял? — спросил Арни — тоном отца, который заканчивает объяснять послушному сыну вещи, слишком сложные для понимания в его возрасте.

Маленький гладиатор тряхнул головой, тяжело перевел дух и хрипло произнес:

— Да. Панимай.

Барон и его палач переглянулись.

— Скажи, что ты понял? — терпеливо спросил Арни.

— Ты… сейид,[20] хазяин. Ты спрашивай, я атвечай.

— Неплохо, — барон смахнул с рукава невидимую пыль. — Советую тебе еще кое-что уразуметь. Ты наказан не за то, что убил моего гладиатора, а за то, что не подчинился моему приказу Кстати, о чем вы разговаривали там, на арене?

Коротышка пошевелил плечами, разминая затекшие мышцы.

— Я гавариль: я — воин Аллаха, а Аллах всегда дает силу свой воин.

— И это все?

— Нет. Еще я спросиль, зачем он драться. Он сказаль: чтобы его не биль палач. Он раб и не имель договор. Я хотель обращать его к истиной вере. Тогда он… — Следующие несколько слов маленький гладиатор произнес на своем языке.

— Не понимаю. Что именно он тебе сказал?

На лбу коротышки собрались морщины. Задача оказалась для него непростой.

— Он сказаль… ана маляльту мин хаза-ль амр…[21] «Нэ захавай мой мозг».

— И тогда ты убил его.

Вместо ответа маленький воин кивнул.

Барон усмехнулся. Да, коротышка имел более чем веские основания убить своего противника. Скерр сравнил его с богом-кальмаром, пожирателем разума — это оскорбление среди соотечественников альбиноса считалось едва ли не самым тяжким.

Впрочем, неизвестно, догадывался ли об этом сам Мехмед Каты…

— Замечательно. А теперь расскажи, как ты попал к Отто Чарушу и о чем вы с ним договорились. Советую говорить правду и ничего, кроме правды. Этот человек в маске, — он кивком указал на Арни Роуна, — умеет отличать правду от вранья. И очень не любит, когда при нем лгут.

Глава 8 АРТЕМ ВИШНЕВСКИЙ

Находясь на волосок от гибели, в глухом подземелье императорского дворца, отрезанный от своего мира и своей эпохи…

В коридоре было пустынно. Глухие своды не пропускали ни звука из огромного здания, расположенного где-то вверху. Наконец беглецы достигли вестибюля, одной из веток подземной дороги. В туннеле ждал вагон…

Э. Гамильтон. Звездные короли

Путешествие во тьме растянулось в вечность.

Сначала Артем считал шаги, потом сбился и бросил. Ноги, не успевшие отдохнуть, невыносимо ныли. Пару раз он попытался заговорить с Матильдой, но паучиха его инициативу не поддержала.

— Хочешь язык почесать — чеши пальцем, — безапелляционно объявила она. — А то в темноте, знаешь ли, слышно очень хорошо. Мы и так… засветились.

Аргумент прозвучал вполне убедительно. Желания разделить судьбу Хома и остальных копателей у Артема не возникало, и язык как-то сам собой «перестал чесаться».

Однако через некоторое время «вдовушка» сама нарушила молчание.

— Впереди лестница. Будем спускаться ниже. Протяни руку… Да не так! Вправо. Там перила. Еще чуть-чуть правее… ниже…

И рука Артема легла на что-то узкое, плоское и гладкое.

— Нашел? Все, вперед. Лестница крутая, так что не разгоняйся.

Первая ступенька и впрямь оказалась ниже, чем можно было предположить, поэтому Артем предпочел развернуться и спускаться боком. Паутинка светилась, образуя подвешенный в темноте зигзаг. Точно невидимый школьник рисовал мелом лесенку на черной доске.

Вниз-вбок, вниз-вбок…

Потом короткие черточки сменились длинной линией. Площадка. Новый пролет. Снова площадка. Да сколько же это будет продолжаться? Привыкнув к шагу лестницы, Артем решил, что не стоит и дальше уподобляться крабу, и пошел, как подобает цивилизованному человеку… и тут же подвернул щиколотку. Ладно, хоть какое-то разнообразие.

Впрочем, этим разнообразие не ограничилось. Неизвестно, передается ли способность видеть в темноте контактным или воздушно-капельным путем, но у Артема она, кажется, появилась. Или…

— Слушай, — обратился он к невидимой Матильде. — Вроде светлее становится. Может, мне кажется?

Светящаяся линия перестала расти.

— Не кажется. Держись, немного осталось.

Осталось и вправду немного — каких-то шесть пролетов, по сравнению с пройденным путем сущая ерунда. С последнего открывался поистине волшебный вид: нагромождение расплавленного металла, похожее на замерзший водопад. Сквозь невидимые щели и отверстия сочился призрачный белесолиловый свет. Впрочем, Артем недолго восторгался этой красотой. Металлические потеки покрывали всю площадку и, судя по всему, всю лестницу ниже, так что дальнейший спуск представлялся проблематичным. Тусклое сияние освещало паучиху: кажется, она тоже была не на шутку озадачена.

— Ну что, приплыли? — Артем протянул руку и осторожно коснулся металла. Поверхность была чуть неровной и неожиданно приятно холодила кожу.