Непрощенные

– Его зовут Курт Дальмер, он из оперативного отдела штаба 2-й танковый группы, – перевел Илья. – Они возвращались из Слонима.

– Немцы в Слониме?

Илья перевел вопрос. Дальмер кивнул и разразился речью.

– 17-я танковая дивизия вошла в город, но в Слониме идут бои, – пересказал Илья. – Русские пока сопротивляются. Они приехали в город, чтоб разобраться в обстановке. Были на командном пункте дивизии, когда по белостокскому шоссе в Слоним ворвались русские танки. Русские заметили командный пункт и обстреляли их из пушек. Все офицеры бросились на землю, в том числе командующий группы. Их не зацепило, а вот подполковники Фёллер и Цербе получили тяжелые ранения. Цербе вряд ли выживет. Хорошо, что появились немецкие Т-IV, которые прогнали русских…

– Командующий группы? – перебил Олег, медленно осознавая сказанное. – Он ехал с ними?

– Яволь! – подтвердил немец. – В первой машине.

– Без охраны?

– Генерал-полковник Гудериан – храбрый офицер.

– Твою мать! – Олег сорвал шлем и шмякнул им об асфальт.

Илья смотрел на него с изумлением.

– Гудериана упустили, Илюха, понимаешь? Самого! Лопухи мы конченые, вороны! Я лопух! Щелкал клювом, думая, кто там едет, он – фьють! – бушевал Олег. – Расстрелять нас мало!

Илья не переводил, но пленный догадался. Губы немца тронула улыбка: русский сержант, посмевший орать на немецкого подполковника, будет наказан.

– У Гудериана прозвище – «быстроходный Гейнц», – сказал оберст злорадно. – Реакция у генерала отменная. В Слониме он первым бросился на землю при виде русских танков и здесь сообразил. К сожалению, только он…

Олег сумрачно глянул на пленного.

– Надеюсь, со мной поступят гуманно? – встревожился немец, ежась под его взглядом.

– Скажи, пусть не бздит! – буркнул Олег. – Не фашисты, чай! Да и чин у него не солдатский. В штаб сдадим. Присмотри за ним, я в авто пошарю.

В поваленном автомобиле обнаружился коричневый портфель. Олег вытащил его и раскрыл. Документы, карты… Немец не соврал: действительно из оперативного отдела. Одна карта изрисована, причем недавно: от Слонима красная стрела устремилась в направлении Барановичей. У основания стрелы цифра 18 и буквы «Pz». 18-я танковая… Начальству будет любопытно увидеть. В портфеле нашлись и чистые карты. Поколебавшись, Олег приватизировал несколько листов: сложил и спрятал за голенище. Добытая вчера карта устарела: обрывалась за Кобрином. Немцы наступают слишком быстро…

Закончить шмон он не успел. В стороне послышался рев моторов, на шоссе вылетел танк, следом – другие. Передний «БТ» развернулся и подъехал ближе. Из люка выбрался подтянутый командир со «шпалами» в петлицах. Кононов…

– Что здесь происходит?

Илья рванул к полковнику неуклюжим строевым и, вскинув ладонь к шлему, стал докладывать. Кононов слушал, хмурясь.

«Сейчас врежет за Гудериана! – подумал Олег. – Илью надо спасать!»

– Товарищ полковник! – подскочил он ближе. – Разрешите обратиться?

– Чего тебе? – сморщился Кононов.

– Захвачены штабные документы. Вот! – Олег протянул портфель. – А это оружие пленного! – Он достал пистолет.

Кононов выхватил карту из портфеля и впился в нее взглядом. На пистолет не обратил внимания. Его забрал подошедший капитан. «Можно было не отдавать! – с сожалением подумал Олег. – Хороший был «вальтер»!

– Пленного и документы – в штаб армии! – приказал Кононов, складывая карту. – Командиров батальонов – ко мне! Младший лейтенант Паляница – свободны! И скажите спасибо, что вчера отличились!..

«Пронесло!» – обрадовался Олег. Он тронул за локоть застывшего Илью – уходим. С глаз начальства долой, заднице легче…

Глава 6

Олег

Раздолбали нас через три дня. После неудачи с Гудерианом мы схлестнулись с корпусом Лемельзена. Немцев остановили, но ненадолго. Утром к фашистам прибыло подкрепление, мы отошли к Слуцку. На подступах к городу остатки 22-й дивизии догнали танки Моделя. Мы приняли бой; тут и случился окончательный писец. Перед боем с Лемельзеном у нас было двадцать пять танков, к Слуцку отступили с десятком – мелкая помеха для немцев. Это Модель так думал. Русские говорят: «Мелкая блоха злее кусает». На войне командиры умнеют быстро – лобовых атак больше не было. Мы стреляли из засад, били немцев в борта и корму, где можно использовали артиллерию и пехоту. Модель споткнулся; уже не в первый раз я видел, как горят его танки. Был в том празднике и наш вклад. Двумя последними снарядами я поджег «тройку» с крестом на башне, поймав в ответ бронебойный в корму. Т-26 вспыхнул, но экипаж не пострадал. Спасла конструкция танка: моторное отделение в нем надежно отделено от боевого. Выскочили, тряся гудящими головами, и рванули в кусты.