Непрощенные

На дороге стоял грузовик, вокруг которого копошись фигурки пехоты. Немцы успели залечь и старательно поливали огнем любой выступ. Танк заметили, по броне защелкали пули.

– Давай! – крикнул Ильяс. – По грузовику!

Сержант выругался:

– Угла склонения не хватает: пушка не опускается. Высоко нос задрали! А навесом с двухсот метров не получится, не миномет!

Ильяс взялся за спаренный с пушкой пулемет. Точно!

– Назад!

Танк отполз назад, что вызвало бурю ликования среди немцев.

«БТ» развернулся и покатил к месту выхода заслона. Все были на месте. Горовцов провел загрузку раненых, усадил на броню и в прицеп остальных.

– Поехали?

Коля повернул голову к сержанту. Тот кивнул.

– Давай! Только не прямо, за околицей уйдем в сторону. Чтоб не на восток, а к северу.

– Зачем? – удивился Ильяс.

– В колобка поиграем с немцами.

Олег взял у бойца пулемет. Длинная очередь ударила по кустам, вызвав в ответ хаотичные выстрелы. Еще одна очередь, на этот раз без ответа.

– В колобка? – переспросил удивленный Горовцов.

– Очень злого, грубого, нецивилизованного колобка с садистскими наклонностями, – уточнил Олег.

Ильяс только покачал головой. Танк тронулся, набирая ход. На холме «БТ» остановился, выцелил фары грузовика и одним снарядом разнес ему передок. После чего покатил дальше.

В прицепе тряслась пехота. Ее мнения, куда ехать, никто не спрашивал.

Глава 7

Люба росла девочкой смелой. Ей минуло пятнадцать, когда свели их корову. Вернувшись из школы, Люба застала дома голосящую мать и всхлипывающих братиков. Пропажа случилась днем. Корова паслась на выгоне, братики заигрались и не заметили, как ее свели. Хватившись, мальчики бросились корову искать и, узнав правду, кинулись к матери. Пока бежали, пока нашли бригаду колхозных полеводов, пока рассказали, след похитителей простыл. Мать не решилась идти вдогонку сама, обратилась за помощью к соседям. В ответ мужики молчали и отводили глаза.

Люба забежала в дом, отрезала от каравая краюху и вышла во двор.

– Доченька! – попыталась остановить ее мать, но Люба не подчинилась. Без коровы семью ждала голодная смерть, допустить такое было невозможно. Уточнив, в каком направлении ушли воры (в деревне их видели), Люба припустила следом. Так и шла, расспрашивая встречных, от деревни к деревне, пока не стемнело. В последней деревне ее пустили ночевать; узнав о горе, налили молока. Хлеб у Любы был свой…

Следующий день Люба провела в дороге. Она дважды теряла след, это принуждало ее кружить, искать очевидцев, но, в конце концов, след находился. Корова была приметной: с белым пятном на голове. Ее так и звали – Лыска. Люба миновала границу своего района, пересекла соседний, в третьем Лыска нашлась. Люба увидала ее пасущейся на лугу и замерла от счастья. Лыска, увидев хозяйку, замычала и пошла навстречу.

– Это наша корова! – сказала Люба пастуху. – Сам видишь! Ее у нас свели. Я заберу!

– Не отдам! – не согласился пастух. – Степанова корова! Говори с ним!

В деревне Люба нашла Степана. Это был высокий мужик, заросший бородой по самые глаза. На все доводы Любы он отвечал одно:

– Знать ничего не знаю! Моя корова!

В глаза ей мужик при этом не смотрел. Люба поняла, что уговаривать бесполезно, и пошла по хатам. От соседей узнала, что Степан купил корову у проходящих людей, причем дешево. Люба спросила, где найти участкового. До деревни, где он жил, оказалось пятнадцать километров, Люба одолела их к вечеру. Участкового дома не оказалось, Люба осталась ждать. Она не ела целый день, от голода ныло в животе и кружилась голова, но Люба была девочкой упорной.

Участковый явился затемно. Это был мужчина лет тридцати, худой и усталый. Он выслушал гостью и распахнул калитку.

– Заходи!

Жил участковый один. В его холостяцком жилье было сумрачно и не прибрано. Участковый принес из сеней сало, достал хлеб, они поужинали. После чего Люба взяла веник и стала мести – за еду следовало расплатиться. Участковый следил за ней, не мешая. Подметя полы, Люба вымыла их.

– Где ваша жена? – спросила, закончив.

– Сбежала! – ответил хозяин. – Не захотела жить в деревне.

– Найдите другую! – посоветовала Люба.

– Некогда! – вздохнул участковый. – Да и как найти? Вдову брать не хочется, а для девок я старый.

– Ничего не старый! – возразила Люба. – В самый раз!

– Пойдешь за меня? – обрадовался участковый. – Ты мне нравишься.

– Нет! – ответила Люба. – Рано мне! Всего пятнадцать, я учиться хочу.

– Тогда давай спать! – вздохнул участковый.

Он предложил ей кровать, но Люба отказалась. Устроилась на лавке – нечего хозяина стеснять! Был и другой резон. Участковый положил на нее глаз, вдруг вздумает чего? Лавка размещалась рядом с дверью, если что – выскочит. Тревожилась она зря. Участковый оказался мужчиной порядочным, не приставал. Утром пригнал колхозную бричку, они сели и отправились за Лыской.

– Купил я ее! – упорствовал Степан. – Моя корова!

– Почем купил? – сощурился участковый.

Степан помялся и назвал цену.

– На рынке корова в два раза дороже стоит! – сказал участковый. – А то и в три. Знаешь?

Степан кивнул.