Непристойные предложения

Хебстер уныло улыбнулся. Она очень эффективно работала. Так работал практически весь персонал двенадцати подразделений организации. Так работал и сам Хебстер. Но они все были квалифицированными и полезными сотрудниками для обычного бизнеса, работавшего в стабильные времена. Политические шпионы! Если у Демпси были шпионы и саботажники по всей компании «Хебстер Секьюритиз», то почему от него должен отставать Браганза? Они поймают его, как только он только предпримут попытку к бегству; арестуют его, прежде чем он сможет найти хоть малейшую лазейку.

Они притащат его на суд, который в назидание истории будет называться «Разбирательством дела кровавого Хебстера». Дело, которое начнет мировую революцию.

– Мистер Хебстер, они начинают волноваться, – позвал его Уильямс. – Мне их угомонить?..

Хебстер внезапно с надеждой выпрямился.

– Нет, – ответил он. – Оставьте их в покое!

Он начал пристально наблюдать за внезапно возбудившимися первяками. Именно за этим он и взял их с собой! Годы, проведенные в общении с первяками, научили его многому. От них было гораздо больше пользы, чем простое изготовление всяческих безделушек.

В окне показались две точки. Через пару секунд они превратились в истребители с опознавательными знаками Спецкомиссии.

– Пилот! – скомандовал Хебстер, не отрывая взгляда от Ларри, который с силой рвал волосы свой бороды. – Уберите руки со штурвала! Быстро! Вы слышите меня? Это приказ! Уберите руки со штурвала!

Пилот с сомнением отодвинулся. И как нельзя вовремя. Приборная панель растворилась, превратившись в громыхающие пурпурные осколки. Лепестки гирокомпаса обернулись саксофонами цвета индиго. В ушах начало звенеть от ультразвуковых частот, когда какая-то невообразимая сила подняла их над истребителями.

Через пять секунд они уже были в Аризоне.

Они вышли из своего теперь уже неузнаваемого летательного аппарата в пустыню, где росли только сухие колючки.

– Я даже не хочу знать, во что превратился мой вертолет, – заметил пилот, – и что несло его по воздуху. Одно непонятно: как первяк понял, что за нами гонятся копы?

– Думаю, что он ничего об этом не знал, – объяснил Хебстер. – Однако он был достаточно чувствителен, чтобы понять, что летит домой, а те истребители сделают все, чтобы ему помешать. Поэтому он сработал в своих интересах, поступая практически как человек. Он защитил себя!

– Идем домой, – сказал Ларри. Он очень внимательно слушал Хебстера, так что из правого уголка его рта непроизвольно стекала слюна. – Гемостат, гомогной, горб. Дом – там, где злость. Удар – там, где горб. Домой и дверь закрой.

Пароход «Лузитания» запрыгала на одной ноге, одаривая всех своей странной, плотоядной улыбкой.

– Гематома, – предложила она игриво, – это не что иное, как «гы, мы дома». Кхм, пчхи?

Ларри пошел за ней, держась примерно в трех футах над землей. Он медленно шел по воздуху, выказывая такую боль, словно дорога, по которой он двигался, была усеяна мелкой и острой галькой.

– До свидания, люди, – сказал Хебстер. – Я иду к волшебнику вместе со своими друзьями в засаленных грязных лохмотьях. Помните, что, когда Спецкомиссия догонит вашу необычайную посудину, держитесь к ней поближе. Кстати, имеет смысл сказать, что именно я принудил вас отправиться в эту поездку. Можете приплести, что я ушел в пустыню искать решение, думая, что если я стану первяком, то это будет для меня лучше, нежели чем стать грушей для битья, право собственности на которую будут горячо оспаривать друг у друга такие люди, как П. Браганза и Вандермир Демпси. Я вернусь в своем собственном уме или, как говорили спартанцы, на нем.

Он потрепал Грету по щеке и ловко зашагал по песку, догоняя Пароход «Лузитания» и Ларри. Один раз он посмотрел назад и улыбнулся, увидев, что оставшиеся покинуто смотрят ему вслед, хоть и с некоторым любопытством, особенно Уильямс, грузный молодой человек, который зарабатывал себе на жизнь, охраняя тела других людей.

Первяки шли по какому-то только им понятному маршруту, проложенному, видимо, человеком или существом, очарованным движением мехов аккордеона. Снова и снова невидимая тропа замыкалась кругами сама на себя, пересекалась перпендикулярно, возвращалась на сотни ярдов назад, и все начиналось снова.

Это была Аризона – земля первяков, где было основано первое и самое крупное поселение пришельцев. В этом уголке юго-запада осталось мало живых существ – только пришельцы и их помощники.

– Ларри, – позвал Хебстер, осознав вдруг одну неприятную мысль и очень ею обеспокоившись. – Ларри! Твои… твои хозяева знают, что я иду с вами?

Пропустив шаг и споткнувшись в размышлении над столь категоричной постановкой вопроса, первяк рухнул на землю. Он поднялся, скривил рожу, посмотрев на Хебстера, и покачал головой.