Непристойные отношения

Головой понимаю, что это говорит во мне злость и неподобающая мужику позорное чувство обиды, но ничего не могу с собой поделать. Я действительно начал испытывать к ней чувства, хотя какой там — я влюбился как последний идиот, а она просто меня использовала.

— Мяу! — теплый комок прыгает на колени и, мурча, начинает тереться крошечной головой о мою футболку. Ставлю стакан на подлокотник кресла и аккуратно глажу шелковую шерстку животинки.

— Ну чего, мужик, будем теперь делить на двоих нашу холостяцкую берлогу? Коньяк пьешь?

— Мяу!

— Ничего, начнешь, — и вздохнув: — От такой-то жизни.

Неожиданно раздается мелодичная трель дверного звонка. Дежавю. И это уже не смешно! Кого могло принести в одиннадцать вечера? И, главное, как этот «кто-то» миновал пост охраны? Снова! Не элитный жилой комплекс, а долбаный проходной двор! Я никого не жду, поэтому даже не думаю подниматься и открывать.

Звонок стихает и спустя несколько секунд слышу, как открывается дверь. Ключ от этой квартиры есть только у меня и…

— Привет, — в дверном проеме нарисовывается Ю, в руках большая дорожная сумка. Стоит, прислонившись к дверному косяку и улыбается чему-то своему. — Какая у вас тут идиллия, — кивает на нас с Котом.

Прижимаю животное к себе ближе, словно эта коварная женщина может навредить ему одним только взглядом и демонстративно отворачиваюсь к окну.

Видеть ее не хочу! Вернее, хочу, но…

— Забыла что-то?

— Да я тут, в общем-то, поговорить пришла, — робко заходит в гостиную и, поставив сумку на пол, садится на краешек дивана напротив. — Мне кажется, нам стоит все обсудить, а то я уехала вот так спонтанно.

— Да уж, — не могу сдержать угрюмую усмешку. — Спонтанно — это мягко сказано.

И перед глазами эта сцена на полу… Завтра же распоряжусь поменять паркет.

— Я понимаю, Илья, как это все выглядит со стороны и что ты, наверное, успел обо мне подумать… Ну, — запинается, — после того, что между нами было… я вот так взяла и уехала с ним…

Не хочу слушать эту ее очередную ложь. Надоело!

Приехала. Зачем? Придумали со своим богомолом по-быстрому какой-то новый план? «Доработали»? Ведь ничего от меня получить не успели, надо вернуться и добить лоха Шторма. Все, хватит кататься на моей шее! Сговорились они, что ли? Одна, осознав, что своим тренером она останется в полной жопе, пыталась вернуться на собственной свадьбе. Вторая, тоже по похожему сценарию почесала.

Сейчас начнет лечить меня сказками, что они поссорились, расстались, что он оказался подлецом и она раскаивается.

Это просто сюрреализм какой-то! Ну не может эта херня происходить в моей жизни?! Может, прав был Дэн и надо вызвать экзорциста?

— Ты говоришь: «после того, что между нами было», — оборачиваюсь-таки на нее. И хоть она меня обманула, мотор все равно стучит быстрее. — А что между нами было?

— Ну… — теряется. — Ну, мы с тобой едва не переспали…

— И что? «Чуть-чуть» не считается и вообще, с каких это пор секс является чем-то особенным? Подумаешь — решили перепихнуться. Бывает. И что дальше?

Она ничего не отвечает, только часто моргает, не отрывая от меня взгляда. Она выглядит потерянной, удивленной, может, даже немного обиженной. На секунду мне кажется, что я как будто бы увидел в ее глазах блеснувшие слезы.

Что это, блть, за театр одного актера? К чему сейчас сидеть и что-то из себя разыгрывать? Я уже все понял, не надо антреприз, милая.

Но все равно, не смотря ни на что, видеть ее вот такой — расстроенной — неприятно.

— Ты это… — давит улыбку сквозь слезы, — ты это все серьезно сейчас?

— Вполне, — смотреть на нее источая исключительно холод и безразличие сложно, но я обязан выйти из всего этого дерьма достойно. — Или ты думала, что этот секс что-то бы для меня значил, случись он до того, как за тобой вернулся твой настоящий, — выделяю, — муж. Прости, вынужден тебя разочаровать, секс — то всего лишь секс и только.

— Я поняла, — говорит почти шепотом, опустив глаза. Затем поднимается и ничего не говоря уходит в «свою» комнату.

Наверное, вещи собирает. И правильно. Надеюсь, она ничего здесь не забудет. Пусть уходит и уносит с собой все то, что принесла, не хочу найти где-нибудь в ванной забытую ею расческу. Не хочу, потому что знаю, что от этого мне станет паршиво!

Я успел к ней прикипеть, успел снова поверить в то, что наконец-то в моей жизни появилось что-то настоящее. Эти наши совместные ужины, дурацкие переделки, в которые попадали вместе… Ее смех и короткие футболки.

Сука! Мне будет ее не хватать. Но я не позволю больше держать себя за идиота.

Вздрагиваю, когда она появляется в гостиной, держа в руках большую дорожную сумку и старательно делаю вид, что мне похрен.

— Все взяла?

— Думаю, да, — поднимает другую сумку с пола. Голос тихий, но кажется спокойным. А вот веки опухшие — плакала… — Я заберу кота?

— Я могу оставить его себе. Если, конечно, вы не хотите со своим мужем воспитывать его сами.

— Гена не мой муж! — отрезает. — Никогда им не был и не будет. Мы с ним расстались.

Твою же ты мать, а! Даже не попыталась придумать что-то пооригинальнее. Неужели они думают, что я до такой степени осел?