Непристойные отношения

А я хочу. Так, что яйца сводит и кажется, что кончу я раньше, чем заберусь в ее трусы. Медлить нельзя. Позориться — недопустимо! Тик-так.

— Пошли в спальню.

— Я не могу!

А руку все не убирает, хотя я больше не держу. Чуть сжимает пальчиками налитый кровью член, царапая ногтями ткань джинсов.

Меня сейчас разорвет. Ух, блть, даже голова закружилась. Мне нужен глоток свежего воздуха! Почему в этом сраном фешенебельном доме так душно?!

— Иди сюда, — прижимаю ее к себе, рассегивая одной рукой молнию на простом ситцевом платье. — Не думай ни о чем, ты же тоже хочешь. Я вижу.

— Я не могу, Илья. Это все неправильно, — пытается убрать руку, но я возвращаю ее обратно.

— Неправильно делать что-то, потому что так «надо», а хотеть секса с тем, к кому есть чувства — это как раз правильно.

— Но у меня нет…

— Тшш, потом.

Спускаю с ее плеч лямки и платье перстрой тряпкой опускается на пол.

Я уже видел ее в белье в примерочной магазина, касался ее тела во время «дружеского» сна. Я знал, что она очень сексуальная, но чтобы настолько…

Была бы она шлюхой — засадил бы прямо здесь, на полу, но с ней не хочется выставлять себя несдержанным орангутангом. Хочется, чтобы ей понравилось. Угодить.

— Что ты делаешь? Илья… не надо, — вяленько протестует она, когда я все-таки опускаю ее, практически обнаженную, спиной на паркет. И целу́ю. Везде, куда только попадают губы.

Есть женщины, которых просто хочется трахать, без вот этого всего. Снять трусы и сбросить напряжение. Но с ней… Ее хочется любить. Хочется распалять так, чтобы дрожала. А она дрожит… и это заводит больше любого известного человечеству афродизиака.

— Илья… — всхлипнув, вздрагивает она, когда я, раздвинув ее ноги коленом, запускаю руку в ее трусики.

— О, да ты готова, а говоришь «не надо»…

Ее зрачки огромные, в них плещется такой потрясающий микс: немного испуга, волнения и… море желания, которого она, почему-то, смущается.

— Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

— Нет.

О'кей.

Не прерывая цепочку поцелуев добираюсь от ее ключиц до пупка, потом ниже. Я не большой любитель вот этого всего, но с ней… хочется, чтобы первый раз она кончила именно вот так.

— Илья, ну пожалуйста… — всхлипывает, цепляясь пальцами за мои волосы.

— Пожалуйста — что? Продолжай? Скажи это.

— Да, продолжай.

Член ломит так, что даже больно — расстегиваю одной рукой ремень и приспускаю трусы, не хочется, чтобы бедолага младший в расцвете лет загнулся от асфиксии. Этот парень мне еще пригодится. О, как же часто и много он мне будет пригождаться… Она горячая, молодая, очень страстная, но пока стесняется. И в этом тоже есть своя прелесть, приятно чувствовать себя Колумбом.

— О, Господи… — вскрикивает она, когда я приступаю непосредственно к исполнению задуманного, а именно — соврати неприступную.

Вот он — вкус жизни. Я снова ожил!

И влюбился, как последний кретин…

Она кончила так быстро, что я ничего даже толком не успел понять. А то, что она кончила, это без сомнений. Без криков, наигранных стонов. Просто на секунды застыла, а потом обмякла, так и не вынимая рук из моих волос. А потом… я услышал всхлип.

— Эй… — поднимаюсь и ошарашенно наблюдаю, как по шелковой коже щек стекает слезинка. — Ты чего? Что-то не так? Тебе не понравилось?

— Понравилось… очень.

А что тогда? Откуда слезы?!

Вот я деби-ил…

— Это что, твой первый оргазм, что ли?

— Да.

— То есть вообще первый?

— Вообще.

Ну просто охренеть. Ее бывший совсем был валенком? Не распечатать такое сокровище!

Да тебя впереди ждет столько оргазмов, милая. Всяких. Уж я знаю в этом толк.

Оперевшись ладонями о пол по обе стороны от ее головы, нависаю сверху:

— Ты будешь моей женой? По-настоящему. Я хочу попробовать. Я готов к тому, что будет непросто, но ты мне нравишься, и мне кажется, что игра стоит свеч.

— Илья…

— Впрочем, ты права — к чертям разговоры.

Снова целую ее, попутно отыскивая в кармане полуспущенных джинсов презерватив.

Она что-то там шепчет, пытается сказать, но я ничего не слышу: в башке гуляет ветер, пустота и ни одной капли крови — она вся сконцентрировалась между ног. Если я сейчас не кончу, меня просто разорвет, ведь мой стояк наверняка видно даже на Марсе.

— Илья, мы не можем, — тяжело дышит она, — ты же знаешь, что сначала я должна…

— Пожалуйста, молчи.

Молчи. Молчи. Молчи! Не обламывай кайф.

Разрываю фольгу зубами и натягиваю презерватив. Она часто дышит и смотрит так испуганно, но не отталкивает, значит, все-таки хочет.

— Тебе понравится, расслабься.

Снова раздвигаю ее ноги и от предвкушения, что через какое-то секунды окажусь в нирване, окончательно сносит крышу.

Дэн покрутит пальцем у виска и назовет тряпкой — снова загнал себя в стойло. А, да и похер. Я хочу трахать только ее одну. Всегда, всюду! Мотор словно сошел с ума, перед глазами все плывет. Кажется, что я кончу едва войдя. Это фиаско.

Когда мой обернутый в латекс многострадальный член касается причины всех мужских бед, в дверь звонят… Именно в дверь, а не домофон. Что за!..