Непристойное предложение

Переехать в другую страну. Поменять знакомое на… тоже знакомое. После того как Лаура вышла замуж за Ронана и перебралась в Ирландию, Джорджия навещала ее четыре раза. С каждым разом ей становилось все труднее отсюда уезжать. Возвращаться в свою пустую квартиру в Калифорнии. Сидеть в одиночку в офисе фирмы по продаже недвижимости, которую они когда-то открыли вдвоем с Лаурой. Нет, она не жалела себя, но в какой-то момент начала думать, что в жизни есть куда более интересные вещи, нежели продажа чужих домов.

Посреди гостиной Джорджия, как обычно, остановилась, чтобы полюбоваться красотой комнаты. Шон уже начал разжигать огонь в высоком камине, выложенном белой плиткой. На бледно-зеленых стенах висели морские пейзажи, а на низеньком столике между двумя огромными диванами стояла хрустальная ваза с красно-коричневыми и золотистыми хризантемами. Из больших передних окон открывался вид на мокрую от дождя лужайку.

Убедившись, что огонь не погаснет, Шон поднялся, отряхнул руки и направился к столику в углу, на котором стояли хрустальные графины. Проигнорировав их, он наклонился и открыл небольшой холодильник, находящийся под столиком.

— Ну что, отметим? — спросил он.

Улыбнувшись, Джорджия подошла к нему:

— Мы это заслужили. Я так переживала. Мне было тяжело сознавать, что Лаура испытывает боль, а я бессильна ей помочь.

— Ты будешь считать меня менее мужественным, если я признаюсь, что испытывал смертельный страх?

— Нет, так что можешь быть спокоен, — заверила его Джорджия.

Она не знала ни одного мужчины, которому следовало бы беспокоиться об этом меньше, чем Шону Коннолли. Он красив, обаятелен и сексапилен. Хорошо, что на нее это не действует. Точнее, почти не действует. Даже она, женщина опытная и осмотрительная, очарована Шоном, поэтому лучше держать их отношения в рамках дружеских. Закрутить с ним роман было бы опасно во всех смыслах. Поскольку ее сестра замужем за его кузеном, любое их разногласие могло бы привести к внутрисемейному конфликту. Ей не нужны лишние проблемы.

Ее взгляд скользнул по его высокой широкоплечей фигуре.

«Просто смотри на него, получай от этого удовольствие и держи под контролем свои гормоны», — сказала она себе. Когда Шон поймал ее взгляд и подмигнул ей, ее бросило в жар, и она поняла, что выполнить последнее не так-то просто.

Чтобы отвлечься от своих мыслей, Джорджия вздохнула и спросила Шона:

— Разве малышка не прелесть?

— Да, она просто красавица, — согласился он, достав из холодильника бутылку шампанского и подняв ее вверх, словно с трудом добытый трофей. — И отец у нее умный. Старина Ронан держит в своем баре не одну, а целых три бутылки шампанского.

— Очень предусмотрительно с его стороны.

Он взял с полки над баром два хрустальных бокала, поставил их на столик и принялся откупоривать бутылку.

— Ты уже сообщила новость вашим родителям?

— Да, — ответила Джорджия, вспоминая, как ее мать заплакала от радости, когда узнала, что у нее родилась внучка. — Я позвонила из палаты Лауры, когда вы с Ронаном пошли за цветами. Лаура тоже немного с ними поговорила, и они услышали плач малышки. — Она улыбнулась. — Мама плакала вместе с ней. Ронан пообещал привезти сюда наших родителей, как только Лаура с Фионой будут к этому готовы.

— Это здорово. — Пробка с хлопком вылетела из бутылки, и Шон наполнил бокалы пенистым напитком.

Джорджия взяла один бокал, и Шон, подняв свой, сказал:

— За Фиону Коннолли. Пусть ее жизнь будет долгой и счастливой. Пусть ей будет знакома радость и неведома печаль.

На ее глаза навернулись слезы. Часто заморгав, чтобы сдержать их, она чокнулась с ним:

— Прекрасный тост, Шон.

Он улыбнулся ей, затем взял ее за руку, подвел к одному из диванов и усадил на него. После этого он сходил за бутылкой и сел рядом с Джорджией:

— Сумасшедший выдался денек, правда?

— Да, — ответила она, потягивая шампанское. — Я очень устала, но сомневаюсь, что смогу уснуть. Я слишком взбудоражена.

— Я чувствую себя точно так же, поэтому нам повезло, что мы можем составить друг другу компанию.

— Думаю, да. — Сбросив туфли, Джорджия забралась на диван с ногами и запрокинула голову.

Стук дождя по стеклам и потрескивание дров в камине создавали уютную атмосферу.

— Итак, — произнес Шон мгновение спустя. — Расскажи мне о своих планах перебраться в Ирландию.

Джорджия опустила голову и посмотрела на своего собеседника. Его каштановые волосы были взъерошены, карие глаза выражали искренний интерес, а играющая на губах полуулыбка могла соблазнить святую. Джорджия сделала еще глоток шампанского, надеясь, что холодная жидкость поможет потушить огонь, который начал разгораться глубоко внутри ее.

— Я думаю над этим со времени своего прошлого визита, — призналась она. — Когда я возвращалась домой, сидя в самолете, я спрашивала себя, почему я уезжаю.

Шон кивнул, словно понял ее, и это побудило ее продолжить:

— Следует радоваться, когда возвращаешься домой из путешествия, не так ли? Ведь тебя ждет твой дом, твоя привычная жизнь. Но я не испытывала радости. Чем ближе я была к дому, тем сильнее становилось чувство неудовлетворенности.