Неприкасаемый

Я бросаю на него суровый взгляд, но он полностью разрушает его, сильно шлепая меня по заднице и заставляя подпрыгивать. — Могу я хотя бы вернуть свои трусики? — Я прошу.

— Нет.

— Я так и думала, — бормочу я.

Когда мы возвращаемся к столику, его друг уже ушел, а официантка еще не вернулась. К счастью, мы одни в этом углу, поэтому моя сумочка остается на полу, где я ее оставила, а мой телефон все еще на столе. Я не думаю, что любой, кто может позволить себе поесть здесь, может воровать кошельки, но все равно было безответственно бросить свои вещи и бежать в ванную, чтобы перепихнуться.

Однако оно того стоит. Даже если бы кто-то сбежал с моей сумочкой, это того стоило.

Приятно довольная, я сажусь и отпиваю свое дорогое шампанское. Я уверена, что уже допила свой стакан, но кто-то, должно быть, снова наполнил его, потому что теперь он наполовину полон.

Теперь, когда наши сексуальные потребности удовлетворены, Картер не устраивает притворные ссоры со мной из-за сообщений от человека, который не способен заставить его почувствовать угрозу. Люцис снова пишет мне, но я даже не могу заставить себя достаточно внимательно прочитать его. Я займусь этим позже… или завтра. В какой-то момент.

Официантка приносит наши стейки и напоминает мне, почему я пришла в это заведение, несмотря на то, что друг Картера такой надоедливый и цены такие высокие. Стейк настолько идеально прожарен, настолько невероятно нежен, что практически тает во рту, пока я его пережевываю. Все время, пока я его ем, я чувствую, что укуталась в блаженное одеяло всеобщего удовлетворения.

К тому времени, как мой торт выйдет, я уже буду гулять по солнцу. Обычно мы с Картером делимся десертом, но он знает, что когда дело доходит до торта, я хочу свой собственный. Он заказывает по ломтику для нас обоих, но откусывает от себя только несколько кусочков, а затем упаковывает их, чтобы я могла съесть их завтра. Он лучший.

Когда мы выходим из ресторана, я все еще немного под кайфом от шампанского и секса. Я полагаюсь на Картера немного сильнее, чем собиралась, но я устаю. Это был долгий день, и все, что я хочу сделать, это пойти домой и свернуться калачиком в постели с ним.

— Спасибо за прекрасное свидание, — говорю я ему, когда мы возвращаемся к Рокфеллер-центру [Прим.: Знаменитый офисный центр с телестудиями. Зимой здесь устраивают каток и ставят огромную рождественскую ель].

— Пожалуйста, — говорит он, незаметно взглянув на часы. - Нам нужно немного ускорить темп.

— Почему? — сонно бормочу я. — Я устала. Нам нужно вызвать такси.

— Потому что, если мы не поторопимся, мы пропустим последнее световое шоу.

— Световое шоу? — Я задыхаюсь, внезапно понимая, почему мы возвращаемся к Рокфеллер-центру. — Успеем?

— Начало через три минуты, — говорит он мне.

Мне нравится рождественское световое шоу «Сакса на Пятой авеню», и Картер это знает. Это напоминает мне о световом шоу и фейерверках в Диснейленде прошлым летом, когда мы взяли с собой Хлою. К этому моменту она почти слишком устала, чтобы держать свою маленькую головку, и заснула на коленях у Картера, пока мы сидели на земле, чтобы дать ногам отдохнуть. Затем началось шоу, и она собрала последние силы своего крошечного тела. Она с трепетом смотрела на проекции на замке, жадно наблюдая с отражением магии в ее глазах, когда фейерверк освещал небо над головой.

На Рождество мы получаем немного этого здесь. Хлое тоже нравится световое шоу. Мы приводили ее несколько раз с начала сезона, но сегодня приятно, что это только я и Картер.

Мы успеваем как раз к началу последнего шоу. Народу меньше, чем было, когда мы приезжали раньше. Картер стоит позади меня и обнимает меня за талию, притягивая к себе, пока мы смотрим световое шоу. Я чувствую нежность, когда он потирает большим пальцем мои костяшки пальцев, а затем переплетает наши пальцы вместе, пока обнимает меня.

Я откидываю голову ему на плечо и удовлетворенно вздыхаю. — Я люблю тебя, Картер.

Я чувствую его теплое дыхание на своем лице, когда он шепчет: — Я тоже тебя люблю. У меня есть для тебя еще один ранний рождественский подарок.

Я ухмыляюсь, глядя на здание, и говорю ему: — Если ты продолжишь в том же духе, под дерево нечего будет положить.

— Тогда я просто куплю еще, — просто говорит он.

— Ты меня балуешь, Картер Махони.

— Я всегда буду баловать тебя, — обещает он. — Ты заслуживаешь быть избалованной.

Я протягиваю руку назад, чтобы погладить его лицо, но когда делаю это, замираю, видя, как что-то на моем пальце загорается. Я не надела перчатки, когда вышла из ресторана, поэтому мои руки такие холодные, что я их почти не чувствую. Когда я поворачиваю запястье, мои широко распахнутые глаза останавливаются на великолепном кольце с бриллиантами и аквамарином, появившемся на моей левой руке.

— Картер… — я неуверенно замолкаю, затем снова смотрю на него.

Он разворачивает меня, хватая руку, на которую украдкой надел кольцо. Удерживая мой взгляд, он подносит руку к губам и целует костяшки пальцев. Затем, все еще держась за мою руку, он опускается на одно колено.