Неправильный рейд.

На бледно-голубом кафельном полу лежала, раскинув руки, женщина в белом халате. Санитар, как первобытный охотник, волочил ее тело к ближайшей кабинке. За ее волосами, словно след от швабры, по полу тянулась бурая полоса. Во второй распахнутой настежь кабинке, прислонившись к унитазу, обмяк обнаженный мужчина. 

Заметив меня, санитар медленно выпрямился. Отпустил лодыжки женщины, и ее ноги в порванных колготках тихо шлепнулись на пол. Мой желудок сжался.

— Приветики, шмара, — оскалился он.

Мне не было доподлинно известно значение последнего слова, но ситуация требовала повременить с лингвистикой. Я заставила себя перевести взгляд туда, откуда доносился голос. Лицо санитара-убийцы вдруг обрело знакомые черты. Когда я поняла, кто стоит передо мной, болезненная тошнота почти настигла своего пика. Светло-зеленая униформа санитара пришлась Валере в самый раз. Только в широких плечах рубаха угрожающе натягивалась. 

Санитар, который должен был принести завтрак. И дежурная медсестра с ночной смены, поняла она. Темно-вишневая лужа вокруг ее спутанных волос росла.

С неизменной улыбкой Валера перешагнул через тело медсестры. Я швырнула в него сначала тюбик зубной пасты, потом щетку. Она отскочила в сторону с таким треском, будто встретилась не с Валериным лбом, а со стеной. Он рефлекторно прикрыл глаза ладонью. Его замешательство продлилось лишь несколько секунд, но для меня они стали вечностью. Я рванула с криком в коридор. Шансы докричаться до участников «Веселых стартов» таяли на глазах. Они сами орали так, будто за каждым из них гнался их персональный убийца. Я надеялась разбудить спящих после ночных похождений заговорщиков.

Окончательно испорченное утро решило ни в чем меня не поддерживать. Валера вылетел следом. Догнал где-то на середине коридора и вывернул мне руки, прижав кисти между лопатками. При этом он ухмылялся и испуганным не выглядел.

Появился заспанный Паша в мятой футболке и наспех натянутых джинсах. Удивления на его лице я не заметила, но надеялась, что это он спросонья не может сразу разобраться в происходящем.

— Паша! Помоги! — крикнула я.

Паша неторопливо приблизился и, смерив меня безразличным взглядом, обратился к Валере:

— Вижу, помех не возникло?

— Обижаешь, — прорычал Валера.

Мелькнула рыжая макушка Тома и тут же спряталась обратно за дверью палаты. Меня словно холодной водой окатили — если это было частью их сговора, то дело пахнет керосином.

— Что происходит? Что вы задумали?

Паша зевнул. Впервые посмотрел мне в глаза.

— Думаешь, после вчерашнего, я ничего не предпринял? — отозвался он. — Делавера здесь нет. Кричи сколько влезет, никто не услышит. Все на «Веселых стартах». Но настоящее веселье только начинается.

— Паша, — строго сказала я. — Это не смешно. Отпустите меня. 

— С чего это, глазастенькая? — встрял Валера. — Чтобы ты к дружку своему побежала? Или к этой… Как ее?

— Шахраз, — скупо ответил Паша.

— Ага, точно.

Паша подавил во взгляде презрение, которое появлялось каждый раз, когда он смотрел на Валеру, и величественно изрек:

— Действуй.

Если действия Валеры предполагали то, что он учинил в туалете с санитаром и дежурной медсестрой, то… То что?

Я обмякла от ужаса, в ногах будто разом исчезли все кости. Я ничего не смогу предпринять против этой горы мышц с атрофированным интеллектом. И лежать мне где-нибудь рядом с медсестрой. И вокруг моей головы тоже будет расплываться бордовая лужа.

— Эй, ребята, что у вас происходит?

В белых дверях, ведущих на лестницы, появилась фигура другого санитара с подносом в руках.

Паша шумно выдохнул через нос.

— Ты что, не запер входную дверь? — зашипел он Валере.

— Помогите! — проорала я, но Валера со всей силы оттолкнул меня к стене.

Санитар бережливо поставил поднос с едой на сестринский пост и медленно приблизился к Валере.

— Что, буянят ребятки? — весело спросил он.

На лице Валеры изобразилась гамма чувств, которая сводилась к тому, что кулаками здесь махать явно не стоит, но как отшутиться, ведь санитар принимал его за своего, Валера не знал. Паша багровел на глазах. Я тихо сползла на пол. Перед глазами, соперничая с темнотой, плясали звездочки, вызывая новый позыв тошноты. Настолько сильной, что, казалось, раскрой я рот, чтобы сказать хоть слово, все мои внутренности тут же вывалятся наружу.

С каждой секундой молчания губы санитара сжимались в тонкую ниточку, а взгляд все быстрее метался между мной, Валерой и Пашей.

Первым нервы сдали у Паши.

— Да сделай же что-нибудь! — крикнул он не своим голосом.

Валера вздрогнул, будто очнувшись, и с явным облегчением врезал нерасторопному санитару кулаком промеж глаз. 

Со двора донеслись слова Шахраз, торжество произнесенные ею в мегафон:

— Поздравляем победителей «Веселых стартов»!…

— Ура-а-а-а!! — завопили победители, не дожидаясь окончательного объявления результатов. Клянусь, громче всех вопила та спортсменка с тонким голоском, что орала под моими окнами.

— Ура, — прохрипела я и отключилась. 

* * *