Неправильный рейд

Напротив меня сидел Делавер. И чем дольше звучал его голос, тем меньше цифр оставалось в моем разуме.

Весь завтрак паладин не сводил с меня своих глаз цвета флага Альянса, и я ощущала, что мои щеки горели таким же пунцовым огнем, как и Ордынские полотна в Оргриммаре. После завтрака я ретировалась с пути Делавера как можно быстрее. Наша встреча не предвещала ничего хорошего — я была слишком зла из-за его аплодисментов и слишком пристыжена тем, что вообще решила участвовать в местечковой самодеятельности под названием: «Гениальный план Артема».

И вот теперь Делавер преследовал меня, будто не было других, перед кем он мог бы извиниться за свое высокомерное поведение.

— Будешь слушать или нет? Чтобы я зря не распинался.

— Что тебе вообще надо? — прошипела я.

— Тебе помочь хочу! — процедил он и вновь накинул эту маску оскорбленной невинности, которую я терпеть не могла.

— Я за Орду. Мне не нужна помощь Альянса.

Не могла же я в заполненной столовой кричать о том, что он не поддержал план побега, а потом еще и насмехался над нами. Качая головой, Делавер возвел синие очи к потолку, прошептал что-то нецензурное и насильно усадил меня обратно, когда я уже собралась ретироваться.

— Если ты продолжишь талдычить про Орду, я решу, что ты такая же психованная, как и остальные. И когда тебя вызовет Шахраз, дров ты наломаешь столько, что несколько лет топить можно будет. Намек ясен?

Я села обратно — аккуратно и медленно, что было жизненно необходимо в компании с людьми с неуравновешенной психикой. А Делавер после таких фраз впечатление нормального не производил.

— Я слушаю, — елейно сказала я и даже, как прилежная школьница, сложила перед собой руки.

Сумасшедшему паладин сразу полегчало, он отпустил мою кисть и некоторое мгновение молчал. Я повторила, что нахожусь вся во внимании и внемлю его словам.

— Не смотря на весь этот цирк, надеюсь, ты сможешь запомнить мои слова, — наконец, сказал он. — Когда тебя вызовут к Шахраз…

— С чего это? — удивилась я.

— Да выслушай же ты!

На его крик обернулись с десяток жующих физиономий.

— Это не вам, — почти хором произнесли мы, оглядываясь по сторонам.

Сложив длинные пальцы «пирамидкой», Делавер сделал несколько глубоких вздохов и продолжил.

— В кабинет к Шахраз тебя вызовут из-за Артема. Он нарушил несколько серьезных правил и теперь, наверное, отдыхает в одиночке. Во-первых, нельзя кричать на Шахраз. Во-вторых, Артем не должен был знать, что сейчас на календаре начало мая. И уж тем более объявлять об этом во всеуслышание.

Вопреки правилу не смеяться над людьми с больной психикой, я расхохоталась. Я ожидала новой волны праведного гнева, но паладин устало махнул на меня рукой. Видимо, для него я стала таким же безнадежным случаем, как и он для медицины.

— Жаль, — протянул Делавер. — Ты новенькая и я хотел тебе помочь. Но кругом психи, одни только психи…

* * *

Ничего нового Делавер не сказал. Кругом действительно были одни только психи, и каждый, как и полагалось в такой ситуации, считал себя непонятым и недооцененным окружающими. И даже в таком, больном и безнадежном социуме, каждый мнил себя светилом, центром Вселенной, продолжая вращаться в собственном сумасшедшем мирке. Или такое свойственно не только психам, запертым в сумасшедшем доме?

Мою жизнь до клиники, как и реку на восходе солнца, застилал такой густой туман, что вспомнить, как же там было, вне этих стен, я не могла. Зато я по-прежнему хорошо помнила названия всех локаций Калимдора и каждое достижение, которое заработала, а вот воспоминания о школе и университете и моя роль в здоровой общественной жизни упрямо скрывались от меня в холодном речном тумане.

В собственной Вселенной Делаверу на каждом углу виделись заговоры, о которых ему, как честному паладину, обязательно нужно было предупредить окружающих. Артем создал среди пациентов собственную гильдию и благополучно занял место лидера и всеобщего спасителя. Хотя его странному поведению на утренней терапии подходящего объяснения я до сих пор не находила. Но за неимением данных о собственном прошлом, я не могла решить, какую роль в собственном мире отводилась мне.

Я медленно поднималась в отделение по лестничным пролетам, когда подсознание услужливо спросило: «Выберите вашу роль — хилер, дамагер, танк?».

Мне на встречу по лестницам спускался санитар.

— Ты из какой группы? — строго спросил он, останавливаясь.

Я потеряла такой очевидный, но такой далекий ответ. Окончательно вынырнув из тумана памяти, я подняла на него глаза.

Санитар повторил свой вопрос.

— А какой сейчас месяц? — спросила я санитара в ответ.

Мой невинный вопрос его очень разозлил.

— К себе в палату, быстро! — рявкнул он в ответ. — Давай! Я прослежу!

Я побежала, перепрыгивая через ступени. Делавер не казался таким уж сумасшедшим.

«Артем не должен был знать, что сейчас на календаре начало мая».

Я опять остановилась.