Неправильный

Я настолько дерьмовый отец, что проспал будильник и не встретил дочь в аэропорту! Дерьмовый отец и дерьмовый парень — вот кто я сегодня.

Постараюсь исправить хоть что-то — побуду с дочкой, а потом навещу Беа.

Нужно дать ей время прийти в себя. Вчера красотка вышла за рамки дозволенного и была невероятно горячей любовницей. Разумеется, выпитый алкоголь сыграл не последнюю роль.

Чувствую, что сегодня в её хорошенькой головке роятся тысячи сомнений! Иначе и быть не может…

Я бы очень удивился, если бы Беатрис проснулась и с видом бывалой хищницы потянулась к моему члену. Не-е-ет, это была бы не Беа. Кто-то другой.

Мне она нравится именно такой, какая есть. Со своими заскоками и боязливыми тараканами в чудесной головке.

В моём возрасте начинаешь по-другому смотреть на многое. Начинаешь прощать пятна на чужой жизни и некоторые слабости, потому что знаешь — у тебя самого ворох грязных фактов из биографии и характер откровенно неидеален.

Мы провели с Грейс целый день. Побывали на звукозаписывающей студии и навестили одного из репортёров. Он неплохой парень и никогда не треплет лишнего.

День прошёл замечательно…

— Па, я тебе не говорила, но я прилетела всего на один день, — замялась Грейс.

— Я это уже понял, увидев, что ты прилетела одна. Какие-то планы на выходные?

— Хотели поехать семьёй отдыхать и пригласить тебя, — улыбается Грейс. — Но мне кажется, что ты откажешься.

Я усмехаюсь и вытряхиваю последнюю сигарету из пачки, чтобы занять свои пальцы.

Грейс опирается на капот моей тачки, выуживает зажигалку из заднего кармана моих джинсов. Откидывает крышку и долго смотрит, как горит огонёк.

— Детка, вообще-то я хочу покурить. Желательно в нескольких футах от тебя.

— Да, конечно… — Грейс подносит огонёк к концу сигареты.

Я затягиваюсь, но выбрасываю сигарету после первой же затяжки, втаптывая её в дорожную пыль.

— Иди ко мне, Грейси.

Обнимаю дочку. Она самое дорогое, что у меня есть. Вдыхаю запах волос.

— Ты знала, что дети для родителей всегда пахнут одинаково?

— Да?

— Да. Сколько бы тебе ни исполнилось лет, ты всегда будешь моей Мими.

— Спасибо! — шмыгает носом Грейс.

— Отставить слёзы! Неужели для них есть повод?

— Нет, наверное. Но с Мэтом я не испытывала ничего подобного. А сейчас… Сейчас я думаю, что у меня в животе поселился генератор эмоций, включающийся произвольно. В стихийном порядке! Хочется то плакать, то смеяться.

Ерошу пальцами светлые волосы Грейс, прижимаю её к себе.

— Это может означать только одно. У меня будет внучка.

— Думаешь?

— Уверен. Могу поспорить на свою гитару.

— Ого! Да ты рисковый парень, па! — смеётся Грейс, отирая слёзы.

— Давай, вываливай на меня, о чём ты ещё подумала.

— Это так очевидно?

— Всё-таки, я твой старик на протяжении уже целых… двадцати четырёх лет!

— Ох, па… — Грейс трётся щекой о мою грудь. — У нас с Джейданом двое детей. Сола и Мэтью. Ты же знаешь, что я люблю Солу, как родную дочь… Теперь будет ещё один ребёнок.

— Дочка!

— Возможно, — смеётся Грейс. — И у нас всё замечательно. Так, как мы хотели. Но я боюсь…

32. Лиам

— И у нас всё замечательно. Так, как мы хотели. Но я боюсь…

Грейс запинается.

— Боюсь перегореть. Как тот огонёк зажигалки, который горит, только пока есть топливо. Знаешь, я просто посмотрела на соседей по улице. Они постоянно ссорятся, громко и эпично, предъявляют друг другу нелепые требования. Они погрязли в быту, детях и претензиях. Я боюсь, что и меня это однажды поглотит.

— Быт, Грейс, это неотъемлемая часть семейной жизни. Глупо надеяться, что он тебя не настигнет. Фишка в том, чтобы разнообразить его и вырываться из привычного круга. Так часто, как позволяют обстоятельства. В особенности, наплевав на обстоятельства! И позволь задать вопрос… Сколько лет твоим соседям?

— Им около шестидесяти.

— Что?!

Я складываюсь пополам, оглушительно хохоча. Вытираю слёзы, выступившие из глаз.

— Грейс, они даже для меня кажутся стариками! Не говори, что ты серьёзно сравниваешь себя с этими ископаемыми!

— Ну, па! Не смейся! Говорю же, что это из-за беременности. Я иногда думаю о такой чуши и переживаю по пустякам, потом смеюсь над собой. Но в момент, когда эта мысль жужжит внутри твоей головы, она не кажется тебе такой уж глупой! — смущённо оправдывается Грей.

— Детка, ты чудо. С тобой невозможно состариться душой, а это главное. Давай, — распахиваю объятия. — Обними своего старика, который скоро станет дважды дедушкой. А я пожужжу тебе на ушко правильные мысли.

Грейс смеётся. Тревога исчезает из её светлых глаз. Приобнимаю дочку, увлекая в танец, мычу под нос мелодию.

— Кажется, это что-то новое?

— Да, ты не ошиблась. Ноты рвутся прямо отсюда, — стучу себя по груди.

— Та девушка, Беа… Она завела тебя, да, па? — прямо спрашивает дочка.

— Ага, — соглашаюсь, потому что не вижу смысла врать.

— Я за тебя рада. Она не кажется пустышкой. Уверена, что ты найдёшь нужные слова. И обязательно дай мне её номер телефона. Я хочу извиниться за утреннее вторжение.

— Дай мне самому наладить контакт с ней. Не уверен, что ей нужен старикан вроде меня.