Непокорный талисман (СИ)

Цокота Ольга Павловна Непокорный талисман

ГЛАВА 1. СТРАННАЯ ВСТРЕЧА

Вечерело. За окнами в свинцовых переплетах бесчинствовала буря. Угрюмому вою ветра вторили грозные всплески волн у подножия отвесного утеса, вздымавшегося над морем.

Казалось, маленькую крепость, выросшую на его вершине, вот-вот подхватит воздушная круговерть и сбросит в жадный зев водной пучины. Но замок уже несколько столетий упрямо держался за скудный клочок земли. И, невзирая на бесчинство стихии, этим вечером, как и прежде, весело потрескивали сучья в огромном очаге под сводчатым потолком, а обширный зал уютно освещало пламя факелов в бронзовых кольцах, укрепленных на потемневших стенах.

Сейчас отблески огня таинственно мерцали на золотых нитях и каменьях огромного покрывала, разложенного на длинном столе. Семнадцать женщин вышивали бесценную завесу для дворца своего повелителя его величества Рилана Шестого.

Работа близилась к концу. На тяжелой парчовой ткани причудливо сплетались венки из дивных цветов, порхали удивительные птицы и бабочки.

Но день рождения правителя был уже не за горами. Времени оставалось в обрез. Они так спешили, что сегодня даже не затянули грустные тягучие песни, спасавшие от монотонности работы. Стих и привычный гомон голосов.

Две старухи, несколько женщин во цвете лет, тесная группка девушек и пара девчушек трудились, молча, лишь изредка перебрасываясь словами. Самая младшая (ей едва ли минуло десять весен) мрачно разглядывала плоды своих усилий. Что-то у нее не ладилось. Вроде бы, точно следовала намеченному художником рисунку, но вышивка получалась скучной, неживой.

Сделала еще несколько стежком, поморщилась, иголка больно уколола палец. Капелька крови бурым пятнышком испортила золотую ткань.

Элис исподтишка взглянула на соседок. Кажется, никто не заметил. Впрочем, нет, рыженькая Коллет, годом постарше нее, украдкой подмигнула. Она не выдаст. Элис поспешно выхватила из корзинки самую крупную рубиновую бусину, прикрыла ею свой огрех.

Удивительное дело, узор сразу ожил, заиграл, словно, этого и дожидался. Старая Зелди, незаметно подошедшая сзади, одобрительно коснулась плеча:

— Молодец! Не только руки у тебя ловкие, но и глаз хороший.

За вечерней трапезой Коллет уселась рядом, приветливо улыбнулась:

— Видишь, как славно все получилось.

Лупоглазая толстуха Димла, любительница сплетен и скандалов, тут же насторожила уши:

— Вы о чем, девахи?

Элис сразу же дала ход своему воображению:

— Одноухий котище едва не сцапал воробышка-слетка. Но мамаша воробьиха налетела и чуть не выдрала ему глаз. А птенчик, не будь дурак, от страха замахал крылышками, взлетел и сумел упорхнуть.

Димла прищурилась недоверчиво и зло:

— Чему же тут радоваться? Бедный котик остался без обеда.

Коллет смущенно пожала плечами. А Элис подняла ясные серые глаза, и в них замерцал тот стальной блеск, от которого многим становилось не по себе. Димла стушевалась, недовольно поджав губы. До конца ужина она больше не проронила ни слова. Но в ее движениях, в раздувающихся ноздрях ощущалось холодное бешенство. Эту перезрелую барышню, тяготившуюся почти монастырским укладом маленького замка, всегда раздражала Элис. В присутствии девочки, исполненной удивительного достоинства и грации, Димла ощущала себя намного ниже и примитивней этой маленькой гордячки и невольно, вопреки собственному желанию, подчинялась ей.

В большой, тесно заставленной громоздкими кроватями спальне, в отличие от общего зала, было сыро и неуютно. Все поспешно раздевались до нижних сорочек, чтобы поскорее забраться под истрепанные ватные одеяла. Спали вчетвером, теплом своих тел согревая друг друга. И лишь две младшие делили тонкий тюфячок поверх кованого сундука в небольшом алькове.

Напряженная работа последних дней вконец измотала женщин. Заунывный рев бури не мешал, напротив, баюкал, словно колыбельная. Все уснули мгновенно. Лишь Элис все ворочалась на своем жестком ложе, пока Коллет не наподдала ей под ребра острым локотком и не прикрикнула сонным голосом.

Девочка притихла, и постепенно зыбкая дымка растопила границы яви. Она уже очутилась на тропинке зеленого леса своего раннего детства, когда слабый чуждый звук разбудил ее. Кто-то тихо и тонко всхлипывал за дверью. Но как только Элис шелохнулась, наступила тишина. Снова опустила голову на комковатую подушку, однако тревога не отпускала. Набросив верхнее платье на плечи, вроде шали, она на цыпочках подкралась к двери, осторожно приоткрыла тяжелую дубовую створку.

Коридор скупо освещал лишь лунный свет, струившийся через полупрозрачное пузырчатое стекло узкого окна. В этом призрачном сумраке Элис с трудом различила очертания странного существа, едва достававшего ей до пояса. Девочка была не робкого десятка. Но все же ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы прикоснуться к уродцу.

Маленькое тельце сотрясала крупная дрожь. Странное создание снова заплакало. Вероятно, оно знало или догадывалось, что, согласно закону, все необычные творения подлежали сожжению, как порождения тьмы.