Непокобелимый

— Это вроде как мой дедушка, — нервно передёрнул плечами Северус. — Принц — это девичья фамилия моей мамы. Леди Вальбурга ещё как-то про мою семью спрашивала…

— А, да, вспомнил, — покивал Сергей. — Просто не думал, что вас зовут одинаково. А… А с чего он?.. Или?.. О!.. Это что, ты попросил? Или написал ему?

— Нет, — снова дёрнул плечом Снейп. — Леди Вальбурга еще до Рождества спросила меня… В общем, она решила пригласить моего дедушку к вам в гости, чтобы мы могли познакомиться на нейтральной территории. Он не отвечал какое-то время, а сегодня ответил.

— Волнуешься? — спросил Сергей, как никто понимая Северуса. В детдоме иногда появлялись родственники, в том числе и те, которые не могли забрать, а лишь проведывали детей, но их появление отзывалось надеждой, которая сменялась истериками и отчаянием.

— Нет! То есть… Я… Не знаю, — нахмурился Снейп, словно закрываясь в невидимую раковину. — Но… леди Вальбурга сказала, что он вообще мог не знать о моём существовании.

— Тебе же необязательно бросаться к нему в объятия со слезами на глазах, — заметил Сергей, отвернувшись к окну, чтобы не смущать Снейпа. — Ты самостоятельный парень, тебе скоро семнадцать, верно? Регулус сказал, что в январе у тебя день рождения. Ты умный, воспитанный, можешь постоять за себя, знаешь многое об обоих наших мирах. Знали о тебе или не знали… Ты уже вырос как-то сам, без помощи и без поддержки этой родни. И ты уже сформировавшаяся личность. Посмотришь на этого деда. Ты же слизеринец, про вас говорят, что вы… ну, как бы из любой ситуации можете выйти победителями. Что он тебе сделает? Ничего. Он на тебя никаких прав не имеет. Ну, возможно, признает, но это тоже не факт, смысла сильно надеяться нет. Сам знаешь, что чистокровные во многом… Ну… Всякие бывают.

— Да я особо ничего и не жду, — ответил Снейп ему в спину. — Я… не знаю, говорить ему или нет, что Тобиас умер. Мать жалко.

— Тобиас? — повернулся Сергей.

— Это… мой отец, — сухо ответил Снейп. — Мать мне написала, что в начале декабря он скончался. Много выпил в пабе, а потом уснул на улице и замёрз. Как раз первый снег был. Я никогда не приезжаю домой в зимние и весенние каникулы, лишние траты, да и Тобиас вечно скандалил, когда я дома. Мать говорила, что без меня он другой и почти её не бьёт. В письме она просила меня помолиться за отца, но не приезжать.

Сергей сглотнул от таких откровений.

— Северус, — прочистил он горло, — думаю, что нам надо навестить твою мать. Рождество же. Домовик нас перенесет в ваш дом. Я хочу помочь. И… спросим её по поводу твоего деда, что от него можно ожидать. Возможно, она расскажет тебе что-то о своём отце полезного.

Снейп тихо выдохнул, его плечи опустились, парень даже пошатнулся, и Сергей быстро подошёл, заглядывая в чёрные глаза.

— Давай, одевайся, я скажу матери, куда мы пойдём, и попрошу домовика у Регулуса, думаю, он не откажет.

— Я думал, что ты уже умеешь аппарировать, — буркнул Северус. — Тебе семнадцать исполнилось два месяца назад почти.

— Э… Я решил подождать с этим до официального обучения от Министерства, тем более, что, где находится твой дом, я всё равно не знаю. Но если не хочешь домовика, мы можем прокатиться на маггловском транспорте или на волшебном автобусе…

— Ты бы ещё метлу предложил. Я иду одеваться, — хмыкнул Снейп.

* * *

Коукворт, несмотря на то, что Сергей увидел только кусочек улицы, на которую их перенёс Кричер, производил не самое приятное впечатление. Точь-в-точь, как в советской пропаганде о буржуазии и том, что рядом с мегаполисами настоящие трущобы. Дом Снейпов был довольно большим, двухэтажным, с плоской крышей, это был последний дом в явно типовой застройке улицы, на которой все строения были одинаково мрачными и, несмотря на их раздельность, отчего-то производили ощущение каменных бараков. Возможно, дело было в сером, склизком на вид мхе, который облеплял бурую кирпичную кладку, в отсутствии клумб или какой-то растительности, за которую бы зацепился глаз, совершенно крошечных промежутках между домами, похожих на мышиные щели, почерневших гнилых на вид ставнях, или в том, что вместо стёкол некоторые окна были прикрыты картонками. Замощённая почти таким же серым булыжником мостовая между домами была чуть припорошена грязным снегом с чёрными точками сажи.

По его настоянию они предварительно сходили в супермаркет и купили продуктов, благо деньги у Сергея были. Пережив и талоны, и всякие дефициты, и полуголодное время, он чётко знал, что нужно купить, чтобы припасов хватило надолго. Тем более, что у неработающей вдовы после похорон супруга вообще могло не быть денег не только на разносолы, но на элементарные хлеб с молоком.

Мука, крупы, тушёнка, консервы, сгущёнка, галеты, чай, соль, сахар, масло — необходимый минимум для выживания из расчёта на полгода. Всегда надо готовиться к худшему. Ещё он купил большую индейку, которую тут было принято готовить к Рождеству. Шоколад, вино, сыр, пару десятков яиц, молоко. Благо, что всё можно уменьшить до размеров небольшого пакета.

— Я всё отработаю, — побелел Снейп на кассе. — Я верну.