Непокобелимый Чейз

Я быстрым шагом подоспела к Чейзу, чтобы встать рядом. Собака подле хозяина – всегда авторитет для собаки, чей хозяин находится далеко. Сам Чейз не двинулся с места… Он просто стоял и смотрел. Он обошёлся без каких-либо угрожающих демонстраций, даже не поднял шерсть на загривке, он вообще очень редко это делает, да и то надо знать, куда смотреть, чтобы заметить. Он просто как-то этак повёл плечами, сразу став ещё в полтора раза шире и страшнее обычного, а по мускулатуре пробежала волна, отчего сквозь гладкую шкуру выперли каменные бугры… На том он и замер, словно высеченный из гранита.

Я смотрела то на него, то на добермана. И заметила, что в какой-то момент пятиметровые скачки этого последнего вроде начали сокращаться, потом сменились лёгким галопом и наконец рысью. А затем, к моему несказанному облегчению, доберман пошёл шагом и остановился совсем. Вид у него был озадаченный. Не знаю уж, сколько мозгов помещалось в этой обтекаемой голове, но кобель явно сумел сложить «один плюс один» – и получить «два – ноль» не в свою пользу. Последовала немая сцена. Полминуты, не меньше, он смотрел на нас, а мы – на него. Потом его внимание привлекли запахи на снегу, и он занялся их пристальным разбором, а ещё через некоторое время его слуха достигли истошные вопли хозяина, продолжавшего звать с другого конца поля. Доберман встряхнулся, решил наконец услышать команду – и вприпрыжку устремился назад…

Вот тут меня затрясло, да так, что вспотели ладони. Я оглянулась на Чейза. Он весело посматривал на меня, виляя обрубком хвоста. Разрядилась ситуация – и Памятник Великому Кобелю мигом превратился в родного и знакомого Чейзика, готового как ни в чём не бывало продолжить прерванную прогулку.

«И что ты вечно обо всём беспокоишься? – говорил его взгляд. – Подумаешь, мелочи жизни…»

СТАРИКИ

1

Чейзу десять лет. Его зрачки затянула старческая лазурь, морду облепила густая седина, походка стала негибкой. За годы «совместной жизни» он вполне приспособился ко всем моим, с его точки зрения дурацким, предписаниям и запретам. Он давно не затевает драк с другими собаками. И даже более. Стоит впереди появиться незнакомому кобелю – и вместо того, чтобы учинить немедленное сражение, отставной гладиатор сам, без отдельной команды, пристраивается к ноге. Да ещё посматривает на меня снизу вверх, этак со значением: «Видишь, какой я хороший?..»

Увы, не все встречные псы могут блеснуть подобной воспитанностью, и это меня тревожит. Раньше я была на сто процентов уверена: напади кто на Чейза – получит урок, о котором до конца дней своих не забудет. А теперь всё чаще ловлю себя на беспокойной мысли: случись что, не понадобится ли мне хватать палку и бросаться на выручку?.. Сможет ли мой старик за себя постоять?..

То, чего боишься, имеет свойство очень скоро происходить. Причём совершенно внезапно и без всякого предупреждения…

Дело было летом на даче. Мы стояли в воротах участка, расположенного поблизости от нашего. Я разговаривала с соседом, Чейз – без поводка – мирно грелся на солнышке… Неожиданно заметив, как напрягся кобель, я проследила направление его взгляда, и в животе сразу стало холодно. Прямо к нам бодрой рысью двигалась Превеликая Неприятность. В виде кобеля чёрного терьера. Молодого, наглого и здоровенного – на добрых полторы ладони крупнее моего, в общем-то, весьма немаленького питомца. Намерения черныша не оставляли сомнений. Голова и хвост вскинуты по-боевому, вислые уши торчком… «Чё расселся, дед? А ну вали отсюда, да побыстрей!»

Беспечный хозяин прогулочным шагом двигался следом за псом, отстав метров на пятьдесят.

Чейз, надо отдать ему должное, до последнего не двигался с места… Дистанция между тем сокращалась, достигая критической отметки, но черныш не остановился, и это была его большая жизненная ошибка. Метров с полутора Чейз атаковал – молча, сокрушительно и беспощадно. Исход боя стал ясен в первую же секунду: Молодой забияка угодил под танк! И это мой глухой на одно ухо, хромающий на все лапы старикашка, которого я собиралась спасать с дубиной в руках?.. Мгновенные движения, чудовищная мощь!.. Страшные жёлтые клыки сверкнули, как меч оскорблённого самурая, и сграбастали кудрявую чёрную холку. Для начала Чейз подмёл агрессором улицу. Потом с треском проутюжил им кусты. И наконец впечатал наглеца в соседский забор, чуть не проломив железную сетку. По ходу экзекуции воинственный рык чёрного терьера сменился визгом и воплями, примерно переводимыми на человеческий язык как «Дяденька, прости засранца!..» Когда сопротивление прекратилось совсем, Чейз презрительно выплюнул оппонента, позволив вернуться к хозяину, дал мне ухватить себя за ошейник… и стал ждать наказания, отлично зная: каким бы ни был расклад, за драку в своём присутствии я по головке гладить не буду.