Непохожие

Казак беспардонно пересекает комнату. Не дождавшись от меня помощи, берёт Симочкино кухонное полотенце и начинает растирать безобразное пятно на груди. Меня обдаёт волной исходящего от него аромата. Ух ты… Я вроде бы неплохо разбираюсь в парфюме, но это что-то совершенно мне незнакомое. Но оттого не менее привлекательное. Казак резко оборачивается и ловит мой заинтересованный взгляд прежде, чем я успеваю взять себя в руки. Приплыли…

– То и значит.

– И кто же продает свою комнату?

Наверное, чтобы не попадать в такие идиотские ситуации, мне нужно чаще трахаться с чем-то кроме работы. Отворачиваюсь к столу, стряхиваю остатки макарон в мусор. Руки дрожат. Я пытаюсь припомнить, когда бы меня так клинило на мужике – и не могу. Со своим последним парнем я рассталась года два назад. Но там точно всё было не так. Более сдержанно и… пресно, что ли?

– Все.

– О, нет. Тут вы ошибаетесь. Я, – тычу в себя длинным пальцем, – ничего не продаю.

– Ах, так это ты владелица двух комнат слева? – Козак залипает на секунду на моём лице, соскальзывает вниз. Проходится от макушки до пяток и обратно. Я переминаюсь с ноги на ногу, понимая, как сейчас выгляжу. Впрочем, какого хрена? Гостей я не ждала. Спортивный топик, оставляющий открытым живот, короткие шорты-парашюты – вполне нормальная одежда для дома.

– Именно. – Я скрещиваю на груди руки. То, как приглашающе выглядит в этом положении грудь, понимаю, лишь когда Козак начинает на неё откровенно пялиться. Его взгляд тяжелеет. Он трясёт головой, будто избавляясь от наваждения. М-да… Похоже, не меня одну приложило.

– Сколько ты хочешь сверху рыночной стоимости?

– Нисколько. Моя квартира не продаётся.

– Вздор. Миллион? Два? Больше не дам. И никто не даст…

– Вы совсем меня не слышите? Квартира не продается. Никогда. Ни за какие деньги. Кто вас вообще впустил?

И ведь меня злит вовсе не то, что кто-то из наших снова отдал ключи постороннему дяде с улицы. Бесит собственная реакция на этого самого дядю, который ко всем прочим своим недостаткам спит и видит, как бы заграбастать мою жилплощадь. Что за чёрт? Откуда такая реакция? Я ведь знаю, какой он деспот. Я сама своими ушами слышала, как о нём отзывалась жена. Неужто жизнь меня ничему не учит? Нет. Быть такого не может. Я далеко не дура. И парни у меня были всегда исключительно положительные. Будто я собственным примером стремилась опровергнуть утверждение о том, что девочки выбирают похожего на отца партнёра. Может, в этом и заключается моя проблема? В том, что не было в этих отношениях огонька?

– Дарья, кажется. Они как раз обсуждают с моим юристом сделку. А я решил ещё раз посмотреть, что покупаю. – Казак, наконец, переводит взгляд с меня на потолок.

– Не тесно вам будет в Дарьиной-то комнате? – усмехаюсь я.

– Почему только в ней? Я уже заручился согласием на продажу от всех жильцов.

Казак холодно улыбается и окидывает меня ледяным нечитаемым взглядом. У меня внутри зарождается дрожь и перекидывается на руки. Сжимаю кулаки. Врет он всё! Мы это тысячу раз обсуждали.

– Не верю. Симочка и Василий Александрович ни за что не захотят съехать. В этой квартире прошла вся их жизнь.

– Все изменилось с тех пор, как Василий Александрович сделал Серафиме Аркадьевне предложение.

Я открываю рот. Какое ещё предложение? Эх. Всё же зря я решила вести трезвый образ жизни. Сейчас бы мне точно не помешал бокал вина. Или чего покрепче.

– Предложение? Вы шутите?

– Ни в коем случае. Они решили пожениться. Разве это не мило? – и снова его красивых губ касается холодная улыбка, от которой у меня одновременно и стынет кровь, и по-новой вскипает. Соображай, Нелли! Ну, же…

– Даже если так. Я всё равно ничего продавать не стану.

– Ума не приложу, зачем вам так упрямиться. Деньги я предлагаю хорошие и…

– Не всё можно купить за деньги! – не даю ему договорить.

– Да? – Казак иронично приподнимает бровь. – Мой вам совет – подумайте о продаже. Пока я предлагаю хорошую цену.

– Вы мне угрожаете?! – изумляюсь я. В голове проносятся страшилки Симочки о чёрных риелторах и прочая дичь, которой определённо нет места в двадцать первом веке.

– Что вы. Мы цивилизованные люди. Я прошу. – Он подходит ко мне вплотную и касается пальцами разгорячённой щеки. Мое дыхание обрывается. Есть в нём что-то демоническое, какая-то сила, способная убедить собеседника в чём угодно. Не удивительно, что он считается одним из лучших адвокатов страны. – У меня, знаете ли, есть дочь. Ей страшно понравилась ваша квартира. Она называет её комнатой принцессы и мечтает в ней жить.

Это определенно гипноз. Сто процентов. Я, не в силах отвести взгляда, слежу за тем, как шевелятся его губы, как под плотной кожей перекатываются желваки, а вокруг демонических глаз собираются морщинки… На какой-то миг мне и впрямь начинает казаться, что он всё говорит правильно. Я почти готова уступить свою комнату его дочери. Можно даже без денег.

К счастью, мне хватает мозгов одуматься. Не веря в то, что это происходит со мной, я резко отступаю. Туман нехотя рассеивается. Я определённо сошла с ума!