Непогода

Он давно перестал обращать внимание на эту неизменную составляющую каждой встречи с матерью, но втягивать Веру в этот эпицентр пренебрежения… Ему не стоило идти у эмоций на поводу и приглашать ею в родительский дом.

К счастью, после сухого и формального разговора с матерью, продлившегося не больше получаса, они получают возможность перевести дух.

– Кажется, я ей не понравилась, – замечает Вера спокойно, когда за ними захлопывается дверь его спальни.

– Не обращай внимания. – Открыв шкаф, Антон берет чистые полотенца и оборачивается, чтобы объяснить: – Моей матери в принципе никто не нравится.

Вера отвечает ему грустной улыбкой.

– Впрочем, – продолжает она, как только он возвращается к поиску одежды на смену. – Это даже хорошо. Мы ведь скоро разведемся.

Взяв с полок первые попавшиеся под руку штаны и футболку, Антон сильнее необходимого хлопает дверцами шкафа. На очередное Верино напоминание о разводе ему до бешенства хочется выпалить что-нибудь вроде: «Я еще вчера прекрасно понял, как тебе не терпится развестись». От грубости он удерживается чудом.

– Я в душ, – сообщает он резко, прежде чем выйти из комнаты.

Оставшиеся два дня сливаются в размытое пятно из подготовке к похоронам и самих похорон. Выдержав несколько споров с матерью в начале, Антон все-таки перекладывает все организационные вопросы на собственные плечи.

Дела отвлекают его от мыслей о рассыпающейся по кирпичикам былой обустроенности жизни и спасают от эмоций, которых для него оказывается слишком много. Вера, как всегда чуткая и внимательная, не оставляет его наедине, и иногда Антон почти ненавидит себя за то, что в дни отцовских похорон чувствует не только скорбь.

Он словно пытается напоследок набрать запас проведенных с Верой минут, пусть горьких, но совместных. Она рядом и достичь ее сейчас куда проще, чем неделю назад: она сама обнимает его, сама инициирует ободряющие прикосновения, и Антон, не сомневаюсь ни секунды, первым берет ее за руку, когда они стоят плечом к плечу у свежевырытой могилы. Ему паршиво, как никогда, но теплая Верина ладонь в его – якорь. Якорь, который он неотвратимо потеряет уже на следующий день.

Весь обратный полет Антон думает только о предстоящем заседании. За эти дни Вера и словом не обмолвилась о близости даты, но он успел заметить, как она время от времени открывает в телефоне календарь и долго смотрит в экран, не делая ни единой пометки.

Посадка самолета проходит не совсем идеально, однако сознание Антона фиксирует каждый пункт в его мысленном чек-листе без всякого внимания с его стороны. Он забывает подробности полета, едва покинув здание аэропорта.

Вера быстрым шагом идет чуть впереди, пока Антон, напротив, старается ступать как можно медленнее, оттягивая наступление последней секунды перед расставанием.

– Вера? – Вырывается у него вдруг.

Она останавливается, и Антон в пару секунд сокращает дистанцию.

– Да? – Они встречаются взглядами: в Верином сияет обнадеживающая смесь из вопроса и ожидания.

Прямо посреди потока входящих и выходящих из дверей аэропорта людей Антон на одном дыхании выпаливает признание:

– Я все еще не хочу разводиться.

– Антон…

– Подожди, – он взмахивает рукой, чтобы поймать ее ладонь кончиками пальцев, эфемерно удержать рядом, не позволить уйти прочь. – Пожалуйста, Вера.

Она кивает и расслабляется, не пытаясь избавиться от соприкосновения их рук.

– Я понимаю, что… – Антон нервно вздыхает; все наполняющие голову слова кажутся слишком пафосными, чересчур романтичными, чтобы быть произнесенными вслух, но других у него нет: – Ты хочешь брак с чувствами. Я понял, да. И я, наверное, не лучший вариант. – У него вырывается смешок. – Раз чувств ко мне у тебя не возникло. Но… Давай попробуем по-другому? Со свиданиями, ухаживаниями, – он с трудом заставляет себя замедлиться и не тараторить. – Всем, что захочешь. Мы узнаем друг друга лучше, начнем все правильно.

– Я ничего не понимаю. – На побледневшем Верином лице и правда отражается едва ли не шок. – Зачем это… тебе?

– Я все еще не вижу на месте своей жены другую. – Антон не позволяет себе отвести от Веры взгляд ни на секунду: она должна смотреть ему в глаза. – Я вообще никого, кроме тебя, не вижу, потому что люблю.

Глава 31

Не знаю, как стоит реагировать на признание в любви – никто прежде не говорил мне этих слов, но, думаю, мои эмоции далеки от стандартных. Далеки, потому что я… не верю.

– Ч-что? – роняю я шепотом; в ожидающем, открытом взгляде синих глаз мелькает растерянность.

Антон сглатывает и повторяет:

– Я тебя люблю.

Будто изнутри голову заполняет звонкий шум. Я морщусь, стараясь вернуть себе ясность ума, однако мысли путаются, растворяются, как дым под небрежным взмахом руки.

– Еще недавно ты говорил иначе, – замечаю я удивительно спокойным тоном.

Антон хмурится. Нервно дергает бровью и нетерпеливо переступает с ноги на ногу. Во всем его теле вибрирует взвинченность, на левом виске видимо пульсирует жилка.