Непобедимый эллин

Херакл еще немного неуверенно потоптался в спальне Эврисфея, уныло оглядывая совершенно немыслимое количество пузырьков с лекарствами. Прочел на пузырьках пару названий. Такие надписи, как «От большого ногтя на правой ноге» и «От похабных мыслей», глубоко его поразили. Затем ненормальный еще немного повонял псиной и, так и не дождавшись Эврисфея, попросил горбатого слугу провести себя к выходу. Слуга с готовностью согласился это сделать, и тут Херакл с удивлением заметил торчавшие из волосатых ноздрей горбуна деревянные палочки.

«Наверное, тоже страдает от этой самой диареи, – сочувственно подумал ненормальный, – и боится лишний раз чихнуть. Вот же бедняга!»

Уже на выходе из мрачной крепости Херакл столкнулся с синим человеком в одной набедренной повязке, несшим на плече что-то длинное и, судя по всему, жутко тяжелое, завернутое в серую грязную тряпку.

«Странные они тут все какие-то», – удивленно подумал Херакл и, потуже завязав на поясе худые собачьи лапы, потопал в далекую Аркадию.

* * *

– Ха-ха-ха, не поймал, не поймал, не поймал! – ехидно смеялся керинейский баран, строя Гераклу воистину преотвратительнейшие рожи.

– Софоклюс! – зычно прокричал сын Зевса. – Заходи слева…

– Я сейчас! – отозвался историк, храбро бросаясь в противоположную сторону.

– Да не туда, не туда, куда же ты бежишь, сатиров трусливый потрох…

– Ла-ла-ла… – пел скачущий по холмам неуловимый баран. – Геракл дурак, Геракл осел…

– Никто… – гневно прорычал сын Зевса, – никто не смеет безнаказанно оскорблять сына владыки Олимпа!

И тут до великого героя внезапно дошло, что он имеет дело с очередным божественным изделием. Словно некая пелена спала с его глаз, и он, повнимательнее присмотревшись к барану, понял, что:

Во-первых – копытное было полностью изготовлено из золота.

Во-вторых – оно имело выгравированное на лбу имя «Геродот» и порядковый номер 2819.

Для Геракла, умевшего считать лишь до пяти, цифра была просто умопомрачительной.

Ну а в-третьих…

В-третьих, сын Зевса разочарованно проговорил:

– Всё ясно, тебя изготовил хитроумный Гефест. А я-то думаю, что это ты так знакомо ругаешься.

– Да ну? – удивился золотой баран и, улегшись у подножия холма, меланхолично заговорил: – Знаешь, в бесконечной Вселенной бесчисленные мириады звезд, и вокруг каждой крутятся маленькие планеты, и там, именно там, вдалеке, на тех планетах теплится невиданная жизнь. И что же такое мы по сравнению со всем этим вселенским великолепием? Песчинки, подхваченные беспощадным ветром времени.

– Глубоко! – восхищенно оценил размах мысли копытного Геракл. – Зевс тоже, как напьется, похожую чепуху городит. Я, дескать, в смысле мой отец, прилетел с иной планеты. Я спрашиваю: «А что это такое иная планета?» А он мне: «Зеленый летающий шарик!» Каково, а? Другие, правда, меньше выпьют, но такое иногда буробят, что летающие зеленые шарики по сравнению с их россказнями еще худо-бедно могут сойти за правду.

– Дурак ты, Геракл, – грустно заключил механический баран, – даром что олимпийский…

– А я на тебя вовсе и не обижаюсь, – дружелюбно ответил сын Зевса. – Видишь, я совершенно спокоен, хотя кому другому тут же оторвал бы его пустую голову. Но ты ведь ненастоящий, ты этот, как его… клистир!

– Кибер! – оскорбленно поправил великого героя баран. – Вспомогательный кибер «Геродот» модель №2819! Ну, в общем, это на мне и написано.

– Ну что, будешь сдаваться? – по-хорошему предложил Геракл.

– Только в том случае, если ты отыщешь мне в Греции благодарного слушателя, – бескомпромиссно отрезал баран.

– Софоклю-ю-ю-ю-с! – позвал сын Зевса, озабоченно зыркая по сторонам. – Софоклю-ю-ю-ю-с… Сбежал, зараза! Заранее, видно, почувствовал, что понадобится. Ладно, найдем тебе другого слушателя… скажем… Эврисфея из Микен. Ну как, подходит?

– А он случайно на одно ухо не глуховат? – с подозрением поинтересовался механизм.

– Не-а, – усмехнулся Геракл, – он расстройством зрения страдает, да и с головой у него, судя по заданиям, не всё в порядке.

– Что ж, – копытное обреченно вздохнуло, – сгодится и этот. Правда, я теперь без золотого руна, голый, так сказать. Одни пьяные сволочи меня обобрали. Неудобно как-то…

– Да брось, – принялся уговаривать барана великий герой. – Никто не заметит. Я привезу тебя ночью, ну а сам Эврисфей… я же уже объяснял, у него косоглазие. В общем, то что надо!

Механизм снова вздохнул и нехотя приблизился к сыну Зевса.

– Только пообещай мне, что по пути к этому Эврисфею ты согласишься выслушать мои предположения относительно смысла Вселенной и места живых существ в неизведанном бесконечном пространстве.

– По рукам! – радостно кивнул Геракл, пожимая барану холодное золотое копытце. – Теперь дело стало за малым – найти моего сбежавшего хрониста.

– Это мы мигом! – сказал божественный механизм. – Я округу как свои четыре копыта знаю.

И они с великим героем принялись тщательно прочесывать Аркадию.

Глава девятая ПОДВИГ ПЯТЫЙ: ЭРИМАНФСКИЙ ХРЯК

Как и обещал Геракл, в Тиринф возвращались глубокой ночью.