– Это неделя как минимум, – подтвердил Софоклюс. Геракл постоял, подумал. Вдруг лицо его просветлело, и, задрав выглядывающую из львиной пасти кудрявую голову, он устремил многозначительный взгляд на парящий высоко в небе Олимп.
–
–
–
–
–
–
–
Ударивший с Олимпа в землю световой луч мгновенно поглотил немного растерявшихся греков, и в следующую секунду они уже были на Аргосе.
– О, мой дорогой родственник! – всплеснул руками Асклепий, обнимая оторопело таращившегося по сторонам Геракла.
Бог врачевания был довольно моложав, светловолос, с бакенбардами и в белоснежной, необычного покроя, одежде.
Софоклюс же с интересом уставился на величественный городской комплекс в центре острова.
– Это и есть та самая психушка, в которой, по слухам, лежала чуть ли не большая часть населения Греции? – любознательно поинтересовался историк.
– Ну почему же сразу «психушка»? – обиделся Асклепий. – Скорее уж дом отдыха от праведных трудов.
– Все там будем… – неопределенно буркнул Софоклюс, забираясь в золотую колесницу вслед за Гераклом.
Асклепию тоже нашлось место, и они торжественно покатили в глубь острова.
«Дом отдыха от праведных трудов» действительно меньше всего напоминал лечебницу. Величественные мраморные здания с изящными колоннами, симпатичные скверики, маленькие храмы… Вот только отдыхающие выглядели несколько странновато. В первую очередь удивляла их одежда, длинные рукава коей были крепко завязаны за спинами.
– Нам вон туда! – Асклепий указал на мрачное приземистое здание, чьи окна были забраны ржавыми решетками.
– Нам нужен один старый мореплаватель, – на всякий случай напомнил Софоклюс.
– Да-да, мне уже сообщили, – кивнул Асклепий. – Он находится в отделении для особо буйных психопатов.
– Много же мы от него в таком случае добьемся, – проворчал Геракл, но Асклепий лишь пожал плечами: мол, это дело не мое, друзья. Меня попросили встретить, я встретил, остальное ваши проблемы.
У входа в отделение для самых буйных дежурило несколько до зубов вооруженных солдат, что произвело на Геракла должное впечатление.
– А что, бывает, психи сбегают? – на всякий случай спросил историк.
– Бывает, – грустно подтвердил Асклепий. – Вот, например, давеча один царь сбежал.
– Не Креонт ли ненароком? – с подозрением поинтересовался Геракл, вспоминая своего щедрого тестя.
– Он самый, удрал прямо в Фивы… ну да сатир с ним. Он был не особо опасным, банальное раздвоение личности.
– Гм… – хмыкнул сын Зевса, но в подробности вдаваться не стал.
Фивы издавна славились сумасбродными правителями, хотя Креонт, пожалуй, был самым симпатичным из них.
– Что ж, – объявил Асклепий, когда они, наконец, вошли в мрачное здание, – здесь я вынужден вас покинуть и передать в надежные руки своего коллеги.
– Это в каком смысле передать? – заинтересовался сын Зевса, поигрывая литыми мускулами.
– В прямом, друзья, в прямом, – рассмеялся Асклепий. – Да не волнуйтесь вы так, никто насильно вас сюда не упрячет.
– Хотел бы я посмотреть на того, кто попытается это сделать, – в свою очередь рассмеялся Геракл.
По центральной мраморной лестнице к грекам уже спешил невысокий темнобородый мужчина.
– А вот и мой коллега! – восторженно провозгласил бог врачевания.
Темнобородый поклонился и деликатно представился:
– Зигмундис Фрейдиус к вашим услугам.