Непобедимый

И тогда, как по сигналу, зароилось всё вокруг. Лишь в первый миг это движение было хаотическим. Потом чёрные точечки сгустились, словно дым, стелющийся по земле, сконцентрировались и столбами взмыли вверх. Казалось, что сами скалы дымятся, как исполинские беспламенные факелы. А потом снова произошло нечто непонятное. Когда взлетающий рой круглым облаком повис точно посредине ущелья, выделяясь на сумеречном небе, как огромный пушистый чёрный шар, обе тучи опять вынырнули из зарослей и бросились на него с ошеломляющей быстротой. Рогану казалось, что он слышит невероятный скрежет воздушной схватки, но, видимо, это была иллюзия. Он подумал было, что перед ним развернулся бой, что тучи выбросили на дно ущелья искалеченных «мушек», что они хотят избавиться от этого балласта. Но схватка и сейчас оказалась лишь иллюзией. Тучи разошлись, и от пушистого шара не осталось и следа. Они его поглотили. Через миг вершины скал снова истекали кровью последних закатных лучей, а просторная долина затихла и опустела.

Роган встал; ноги у него всё ещё подгибались. Он вдруг показался себе смешным с этим излучателем, торопливо отнятым у мертвеца; более того — он чувствовал себя ненужным в этой стране торжествующей смерти, где могли существовать и побеждать лишь неживые создания, чтобы свершать таинственные действа, которых не должны были видеть ничьи живые глаза. Не с ужасом, но с ошеломлённым восхищением участвовал он недавно в том, что здесь творилось. Роган знал, что никто из учёных не сможет разделить его чувств, но теперь он хотел вернуться не только как вестник гибели товарищей, но и как человек, который будет добиваться, чтобы эту планету оставили нетронутой. «Не всё и не всегда принадлежит нам», — подумал он, медленно спускаясь вниз по ущелью.

Небо было ещё светлым, и это помогло Рогану быстро добраться до поля битвы. Но там ему пришлось идти быстрее — от остекленевших скал, которые кошмарными силуэтами маячили в густеющем сумраке, исходило всё более сильное излучение. Он ещё ускорил шаг, наконец побежал. Отзвук шагов, перекликаясь, повторяли каменные стены ущелья, и в этом немолчном эхе, словно подгоняющем его, Роган, из последних сил прыгая с камня на камень, миновал расплавившиеся до неузнаваемости обломки машин и бегом свернул в крутую излучину ущелья. Но рубиновый огонёк индикатора и здесь сверкал ярко, медлить было нельзя. Он задыхался: не сбавляя темпа, отвернул до отказа вентиль редуктора. Даже если кислород кончится у выхода из ущелья и придётся дышать воздухом планеты, это наверняка будет лучше, чем хоть немного задерживаться здесь, где каждый дюйм камня источает смертоносное излучение. Кислород холодной волной вливался в горло. Бежать было легко — поверхность расплавленного потока, который оставил за собой отступающий «Циклоп», была гладкая, местами прямо как зеркало. К тому же на Рогане были ботинки с особой цепкой подошвой, не скользившей на любой почве. Теперь уже так стемнело, что лишь по белым камням русла, кое-где просвечивающим сквозь стеклянистую кору, он угадывал дорогу — вниз, всё вниз. Он знал, что впереди ещё минимум три километра такого пути. Невозможно было, мчась изо всех сил, делать какие-либо расчёты, но всё же он время от времени поглядывал на красноватый пульсирующий огонёк индикатора. Примерно час он мог ещё находиться здесь, среди этих искорёженных, сожжённых аннигиляцией скал — доза тогда не превысит двухсот рентген. Ну, в крайнем случае час с четвертью — если он к этому времени не выберется в пустыню, спешить будет уже ни к чему.

На двенадцатой примерно минуте наступил кризис. Сердце жестоко и неодолимо напоминало о своём присутствии, оно давило изнутри, распирало грудь, кислород полыхающим огнём обжигал рот и горло, перед глазами плясали искры. Индикатор еле светился во тьме, как гаснущий уголёк, но Роган всё же понимал, что нужно бежать, бежать дальше, а ноги уже не слушались. Каждый мускул его жаждал отдыха, всё в нём вопило, чтобы он замедлил бег, остановился, а то и рухнул на потрескавшееся стеклянистое покрытие, такое холодное, такое безопасное с виду. Он хотел взглянуть вверх, на звёзды, споткнулся и полетел вперёд, вытянув руки. Рыдая, ловил воздух ртом. С трудом приподнялся, встал, пробежал несколько шагов, шатаясь из стороны в сторону, потом вернулся ритм бега, подхватил его.