Непобедимая жара

— Капитан, при всем моем уважении к вам, я должна сказать, что мы идем по ложному следу. Появляются новые многообещающие ниточки, и я чувствую себя связанной по рукам и ногам, не имея возможности ими заняться.

— Например?

— Например, — повторила она, — деньги, спрятанные в коробках из-под печенья. Почему вы запретили мне сразу же связаться с архиепископом?

— Потому что эти деньги не имеют отношения к убийству.

Никки поразил его уверенный тон.

— Откуда вы можете это знать?

— Вы сомневаетесь в суждениях начальника?

— Это вполне обоснованный вопрос, сэр. — Она постаралась произнести слово «сэр» уважительным тоном. Никки хотела только, чтобы ей позволили заниматься своим делом. Ей совсем не нужно было, чтобы Монтроз начал сейчас доказывать собственное главенство.

— Жертва была убита в секс-клубе — вот и разрабатывайте эту версию.

— Вы как будто хотите мне помешать.

— Я сказал: занимайтесь секс-клубом.

Но она решила не сдаваться и попытаться найти слабое место в его броне.

— У меня также есть раненый, как-то связанный со священником.

— Это последствия вашей небрежности: вы не сообщили о слежке.

Разговор напомнил Никки ее занятия по джиу-джитсу с Доном: каждый раз, когда она упоминала какой-то факт, капитан делал отвлекающий маневр. Но Хит не клюнула на удочку.

— Это мы можем обсудить позднее, давайте не отклоняться от темы. У отца Графа был записан телефон стриптиз-клуба; бумажка с номером спрятана в спальне. Свидетели видели, как он ссорился со стриптизером. Я хочу им заняться, но вы мне запрещаете.

— Из вас получится отличный лейтенант, далеко пойдете в нашем Департаменте, — сказал Монтроз. — Уже научились перекладывать ответственность на других.

— Прошу прощения, но я делаю прямо противоположное. Я хочу, чтобы вы позволили мне самостоятельно вести это дело. — Ночью Никки приняла твердое решение вернуться на прежний путь — трудиться во имя справедливости. Она не отставала, приготовилась к самому неприятному… И задала вертевшийся долгое время на языке вопрос: — Что с вами происходит, капитан?

Он ткнул пальцем в лежавшую на столе распечатку с такой силой, что на ней остался след от ногтя.

— Вам всем хорошо известно.

— Хотела бы я это знать. Понимаю, что на вас давят, — ответила она. — Но есть много других вещей, которых я не в силах понять. Вещей, которые я замечаю в последнее время. Я кое-что узнала. И, откровенно говоря, это вызывает у меня тревогу.

Настроение Монтроза явно изменилось: гнев и раздражение уступили место непреклонной решимости. Он взглянул на нее так пристально, что Никки стало не по себе. Лоб его покрылся испариной, и Хит заметила, что даже оконное стекло у него за спиной запотело, — словно позади капитана стоял его собственный призрак.

— Узнали? Что именно? — спросил он.

Ей с трудом удалось пошевелить языком.

— То, что вы проводили обыск в доме Графа в вечер убийства.

— Вы уже об этом спрашивали, и я ответил, — процедил он ледяным тоном; на лице его застыло безразличие. — Если у вас есть что-то еще, выкладывайте. Что дальше?

— Капитан, давайте сейчас не будем заводить этот разговор.

— Какой разговор? Вы подозреваете, что я имею отношение к смерти священника? — За ровным тоном начальника Никки угадывала нарастающий гнев. — Это вы имеете в виду?

Она молчала — и в нем проснулся следователь. Никки всегда поражало то, как ее наставник умел подавлять подозреваемых, загнанных в угол. Теперь она испытала это на себе.

— Вы по колено в дерьме, детектив, так что лучше отправляйтесь-ка работать — если, конечно, не хотите, чтобы я доложил куда следует о неподчинении приказу.

Хит перебрала немногочисленные факты. Взглянула на свежий пластырь на пальце капитана, вспомнила кровь на воротничке священника. Затем подумала о следах электрических ожогов на теле Графа, о таких же следах, найденных на жертве убийства, которое расследовал Монтроз в 2004 году. И теперь эта последняя новость — о том, что синяки на спине священника оставлены наручниками… Да, все это вызывало множество вопросов, и Никки не нравилось то, в какую сторону склонялась чаша весов, когда она взвешивала факты. И тем не менее ее находки ничего не доказывали. И она никак не могла о них упоминать, иначе отношения с капитаном, и без того напряженные, будут испорчены окончательно. Поэтому она ответила только:

— Ничего существенного.

Он хлопнул ладонью по столу так, что Никки даже подскочила на месте.

— Ложь!

Краем глаза Хит заметила, что люди, сидевшие в соседнем помещении, начали оборачиваться в их сторону.

— Ну, ваш ход, давайте, детектив, карты на стол. Или вы приберегаете свои соображения для новых друзей с Полис-плаза?

— Капитан… нет, я… — Она смолкла. Теперь настала ее очередь защищаться.