Неожиданное счастье

Ангелика сидела в зале, смотрела на сцену, и ей становилось гадко. Там под классическую музыку скакали по сцене абсолютно голые актёры и импровизировали какие-то действия, нисколько не попадая в такт музыке. Она не смогла вынести такого эстетического кошмара и, встав с места, быстро пошла к выходу.

На улице она глубоко вдохнула свежий, морозный воздух и посмотрела в небо. Небо всё было затянуто тяжёлыми, свинцовыми облаками. У Анжелы побежали мурашки по спине, она ощутила дежавю. Пытаясь вспомнить где и когда была в такой же ситуации, она, задрав голову вверх, шла и шла, не особо замечая куда несут её ноги. Вдруг, вскрикнув, девушка остановилась: она ударилась ногой обо что-то. Опустив голову, она увидела, что стукнулась об скамейку. Домой идти ещё не хотелось, и она, накинув капюшон на голову и закутавшись поплотнее в длинную соболиную шубу, легла на лавочку и продолжила смотреть в низкое тёмное небо.

Дежавю рассеиваться не хотело, оно держало её и не отпускало. Тут до её ушей донеслась тихая мелодия. Она приближалась, и девушка услышала обрывок разговора. Разговаривали двое: девушка и молодой человек. Они быстро шли и обсуждали по дороге приготовления к празднованию Нового года. Девушка будто зачитывала список, а парень ставил галочку. И так, занятые перечислением пунутов списка, они прошли мимо. И ещё слышна была музыка… Вдруг неожиданно Анжела поняла, что музыка эта – кавер её любимой песни, которую она слушала ещё в России, в последний месяц перед переездом в Германию, и был тогда февральский вечер, и она лежала в своём дворе на скамейке, смотрела так же, как сейчас на тяжёлое, затянутое свинцовыми тучами небо. От этих тяжёлых туч оно казалось низким и будто угрожающим. Из окна какой-то квартиры тогда доносилась эта песня. Она лежала, осознавая, что она должна полететь в свой родной город, который находится так далеко, что лететь до него предстоит долгих полдня. Девушка встала со скамейки и на ходу отправила сыну сообщение, чтобы он её не потерял, когда выйдет из кабаре.

Анжела прошла быстрым шагом до остановки такси, села в машину и, доехав до своего дома, велела водителю подождать. Взяла в гардеробной всегда собранный чемодан, помещающийся в ручную кладь, закинула в сумочку заграничный паспорт, закрыла дом, села в ожидающее её такси и поехала в аэропорт. Дорога заняла ровно столько времени, чтобы купить билет. Анжела перед регистрацией успела выпить кофе и сообщить детям о своём решении.

– В городе детства никого нет, – думала она, – из её родных там никого.., а вот её первая любовь… живет ли он ещё там?

Зачем и почему ей так приспичило полететь в город детства и первой любви, она не знала, но чувствовала – её туда кто-то или что-то тянет…

В самолёте, отказавшись от еды и удобно устроившись в кресле первого класса, девушка задремала – перелёт был долгим. Проснулась от того, что молодой и красивый стюард тихонько дотронулся до её предплечья.

– Мы заходим на посадку, нужно пристегнуться и приготовиться к выходу, – сказал он ей тихо и вежливо. Улыбнувшись стюарду и слегка кивнув, она пристегнулась и стала смотреть на приближающиеся огни её города детства.

Спустившись в город, девушка выбрала такси на стоянке и попросила отвезти её в центр города, в хороший и комфортабельный отель. Таксист оказался адекватным, вёл машину быстро и спокойно. Анжела оставила в номере свои вещи и пошла бродить по знакомым улочкам детства. Дошла до любимой части города, где стоят трехэтажные каменные дома: в детстве ей нравилось по вечерам заглядывать в окна таких домов, когда они с родителями проходили мимо. Они всколыхнули в ней былое и радостное чувство.

Так, погрузившись в воспоминания, она не заметила, как оказалась в своём дворе детства. Ошарашенно оглядываясь по сторонам, она узнавала и не узнавала окрестности двора. Вот клён: он так и стоит, а под ним столик, на котором "рубились" в домино старики с весны до осени из года в год. В центре двора раньше были установлены качели и горка, а теперь – красивый детский городок из дерева с резьбой, такой знакомой и родной. Там под вязом стояли скамейки друг напротив друга, где они с Димкой часто по вечерам лежали, смотрели сквозь листву на небо, искали красивые фигуры в проплывающих мимо облаках.

Одна скамейка оказалась очищена от снега, и Анжела по протоптанной тропинке в сугробах подошла и легла на неё. Вечерело. Слышны были шум проезжающих машин, крики детей и возмущённые возгласы взрослых – во все времена было трудно загнать расшалившихся на свежем воздухе детей домой. Но девушке эти шумы совсем не мешали, наоборот, они её погружали в такой шумовой вакуум, в котором она слышала всё вокруг, и в то же самое время совсем на это не реагировала. Она лежала на своей скамейке, смотрела сквозь ветви вяза в вечернее небо и ревела, слёзы текли и текли, а небо было затянуто тяжёлыми, свинцовыми облаками и казалось таким низким и давящим… это небо.