Неожиданная смерть

— Мы знаем его, мистер Трулок. — «Голубая лисица» была своего рода явлением в ресторанном деле, сравнимым по давности основания разве что с «Ла Голондрина» на Олвер-стрит, куда приезжают туристы, чтобы взглянуть на этот памятник истории. Все фешенебельные рестораны в округе Лос-Анджелеса находились в пригородах: Голливуде, Пасадене, Вествуде. «Голубая лисица» не была на них похожа, но имела свою собственную заслуженную репутацию. Она находилась в центральной части города, в мрачном и убогом районе за Нью-Чайнатаун, на том самом месте, где сорок лет назад иммигрант из Марселя открыл свое скромное заведение. Ресторан славился отличной едой и вином и хорошим обслуживанием. — Мы знаем его, — сказал Мендоза.

— Мишель… это было одно из ее любимых мест, — продолжал Трулок. — Мы часто туда приезжали. Ну и вот, мы отправились туда в понедельник. Приехали рано, так как потом у нас был театр, а там начинают в полдевятого. Мы приехали около… э… без четверти семь. Пообедали и выпили немного вина. И около… что?… без четверти восемь встали из-за стола. Мишель сказала, что пойдет попудрит нос, встретится со мной у выхода. Я разменял деньги, дал «на чай» и затем стал ее ждать. У выхода. И она… — он широко развел руками, — она так и не пришла! Вот просто… не пришла. Я подождал, а потом не знал, что делать, — было уже почти восемь, и я… в конце концов я подошел к официантке, которая нас обслуживала, и попросил ее посмотреть в женской комнате — и там никого не было! Никого. Мишель… она просто-напросто исчезла! Я не мог этого понять… я не понимаю. А теперь… вы говорите, что она уже, возможно, была мертва, когда я…

— Что вы сделали затем? — спросил Мендоза. — Почему вы не позвонили в полицию сразу же, мистер Трулок?

— Я… Господи, если б я позвонил! Но… а, черт. Мишель было не свойственно так поступать, но я подумал… я… это глупость. Я был последним дураком, что вообще об этом подумал. Но мы… у нас была небольшая размолвка… за обедом, ничего существенного, но… я подумал, может быть, она рассердилась… достаточно, чтобы… потихоньку от меня уйти. Просто уйти домой. Я подумал… прежде чем поднимать тревогу, лучше… позвонить домой и выяснить. Я… — он посмотрел на Стэнъярда, который отнял руки от лица и медленно поднял глаза.

— Да, Пол, — тяжело проговорил он. — У тебя есть полное право называть меня дураком. Мистер Серио этого не сказал, но, думаю, он тоже так считает. Когда Пол позвонил и сказал, что случилось, я… наверное, любой, кто имеет деньги, всегда подсознательно этого ждет, если у него есть дети. И только что тот случай на Востоке — девушка примерно того же возраста, что Мишель, ее похитили и держали… я боялся, что у нас то же самое. И Луиза — моя жена — была в ужасе. Я не позволил Полу заявлять ни в полицию, ни даже в ФБР. Если бы мы заявили, а потом получили от похитителей письмо… они бы потребовали не… Я сказал, лучше подождать, если письмо… и затем…

— Похитители обычно с этим не медлят, — произнес Серио. — Вы ждали почти три дня.

— Я был в ужасе, — ответил Стэнъярд. — Вы должны понять! Я был уверен… я просто не предполагал, что еще может случиться. Я думал, что, может быть, произошла… какая-нибудь накладка… с письмом. Я не… что еще мне было думать? Луиза говорила, что у Мишель с собой не было ни цента, когда она поехала с Полом. Ни цента. Только… косметика и все такое, сигареты — в маленькой вечерней сумочке. И… каким-то образом ее похитили… должно быть, именно так и случилось… Что еще могли мы подумать? Было так страшно… страшно… ждать.

— И затем я наконец убедил их обратиться в ФБР, — сказал Трулок, — и… вы говорите, ее нашли… в тот же вечер… о Боже. Но как это могло случиться? Кто?…

— Это самый главный вопрос, — заметил Мендоза. — О чем вы поспорили, мистер Трулок?

Трулок сделал сердитое движение:

— Ни о чем… важном. Не имеет никакого отношения к…

— О чем вы спорили?

— А, черт, об этой подруге Мишель, Эйлин Родни. Мне она не нравилась. Мишель на прошлой неделе водила меня на вечеринку к этой девице, и я не… в общем, я считал, что Мишель не следует с ней дружить, — неловко проговорил Трулок. — Я сказал это тогда, и в понедельник вечером эта тема опять всплыла. И, ну, слово за слово… я думаю, Мишель чувствовала… ну, что вроде бы она должна быть верна старой дружбе, они вместе учились в школе, но я… И не только одна Эйлин, и кое-кто еще из ее компании распущенный народ, думаю, там могло пахнуть и наркотиками. Мишель сказала, что я смотрю на это по-викториански. Но это не такой уж серьезный спор — вы же понимаете.

— Да, — сказал Мендоза. — Она, конечно, взяла сумочку с собой в женскую комнату?

— Да, да. Я… когда официантка сказала, что там никого нет, я спросил, не видела ли она Мишель. Она не видела с тех пор, как мы вышли из-за стола. Я спросил у кассирши, та видела, как Мишель прошла в женскую комнату, но не заметила, чтобы она выходила. Я вышел на улицу и поглядел на стоянке, но и там Мишель не было, и тогда… Вот тогда я подумал, что, может быть, она…

— Потихоньку от вас ушла. Как давно вы были помолвлены, мистер Трулок?