Неожиданная смерть

Не очень для него характерно. Но, имея дело с человеческой натурой, полицейские знали точно: люди совершают самые удивительные, неожиданные, непредсказуемые, нехарактерные и глупые поступки.

Ну что, довести начатое до конца? Поискать бутылку поблизости от того места, где нашли Холли? Во всяком случае, дело можно считать закрытым. Объясненным. Пусть даже в терминах глупой человеческой натуры.

— Спасибо вам большое, — сказал Ландерс Мойнихану.

— Бедолага, — проговорил тот, качая головой. — Что с ним случилось?

На Кортес-стрит обычная процедура опроса соседей ничего особенного не дала. Джейсон Грейс слушал мистера Фреда Доусона, жившего за четыре дома от Марион Дарли. Доусон был ни молодой, ни старый, представлял собой нечто неопределенное и довольно грязное и не жаловал полицейских, Он имел жену и четверых детей, из которых старшему было семнадцать; этот семнадцатилетний — жердь шести футов росту и от полицейских тоже не в восторге. Доусон работал в мастерской по ремонту обуви на Бродвее, сейчас сидел дома с простудой, «Это все проклятые дожди», — сказал он.

— Конечно, мы знали миссис Дарли, — говорил он. — Ну и что? Тут большинство людей знали, кто она такая. Что вовсе не значит, будто мы знаем, кто ее убил. Что? Нет, не припомню, чтоб я ее видел последние два дня.

Жена и дети сказали то же самое. Размышляя о том, что в будний день дети не должны сидеть дома — из школы их всех исключили, что ли? — Грейс вышел и встретился с Пигготтом, выходившим из дома напротив.

— Никто ничего не знает, — сказал Грейс, приглаживая усы, на шоколадно-коричневом лице было написано обычное его выражение циничного довольства.

— Сатана там правит бал, Джейс, — ответил Пигготт. — Однако — в таком вот районе — они, возможно, говорят нам чистую правду. Во всем квартале я не нашел никого, кто жил бы на пособие, похоже, они все работают. Поэтому их не бывает дома — днем либо ночью. Если бы я клялся, — Пигготт, разумеется, был благочестивым методистом, — я бы поклялся в этом. Женщина, дом которой сразу за домом Дарли, убирает по ночам в конторах и никогда не возвращается раньше половины третьего утра. Будь она в то время у себя, могла бы что-нибудь услышать.

— Грустно, — согласился Грейс.

Подошедший сержант Джон Паллисер услышал его.

— Пожалуй, концов мы тут не найдем, если только лаборатория чего-нибудь не подкинет. Невестка наконец сказала, что исчезла сумка Дарли, с которой та всегда ходила. Да в ней не нашлось бы больше нескольких долларов. Таким образом, грабитель вламывается, вырубает Дарли, хватает сумку, оглядывается, видит, что больше ничего ценного нет, и уносит ноги. Не оставив нам никаких зацепок.

— Я бы не поручился, — отозвался Пигготт. — Эта самая миссис Ламповски, которая живет по соседству с другой стороны, кое-что поведала. Она сказала, что миссис Дарли совсем недавно крупно повздорила с мистером Фелкером — его дом рядом, возле дома той женщины, которая убирает конторы, — повздорила из-за всех этих старых журналов, что у нее везде лежат. Он сказал, что может случиться пожар, и они ужасно переругались.

— Да, — сказал Паллисер. — Большое дело. Достаточно для…

— Никогда не знаешь, Джон, — ответил Грейс, — что люди могут выкинуть. Из-за какого пустяка. Может, нам лучше скопом навалиться на мистера Фелкера да как следует его прощупать.

— Полагаю, это возможно, — сказал Палли-сер. — Хотел бы я знать, нашла ли что-нибудь лаборатория. Спрашивать еще, конечно, рано. Эксперты работают тщательно и не торопясь.

Хакетт провел утро в отеле «Амбассадор», расспрашивая о Роберте Дюране. Со всех сторон он слышал одни лишь похвалы. Дюран обычно выходил в дневную смену, обслуживал номера, а также ресторан и коктейль-бар. Он проработал здесь три года, слыл уравновешенным, спокойным человеком. Его смена приходилась на время с девяти утра до шести вечера, но иногда он оставался поработать сверхурочно. Так было в понедельник вечером: он помогал обслуживать банкет — проводился национальный съезд дантистов. Поэтому он на два часа раньше окончил работу во вторник.

Дюрана, совершенно очевидно, любили все, в один голос уверяя: очень милый молодой человек. В любом случае, у него было алиби: между девятью и четырьмя часами во вторник его постоянно видели в «Амбасса-доре», — а убийство, вероятно, совершено где-то между одиннадцатью и часом. И это было все, или почти все, что интересовало Хакетта. Но, учитывая тот факт, что Китти Дюран знала неизвестного, впустила его в квартиру и подавала ему (или им?) кофе, он задавал и другие вопросы — и не получил в ответ ничего стоящего.