Неотразимый Кавалер

— Может быть, он ждет, когда полюбит, — предположила Кларинда.

Маркиза рассмеялась.

— Гораздо более вероятно, что он ждет подходящую принцессу, — ответила она. — Как вы сказали, у герцога очень высокое самомнение. И все же я хочу склонить его к вашим ногам — только чтобы увидеть выражения зависти, злобы и ненависти на лицах всех женщин высшего света, у которых есть дочь на выданьи.

— Не думаю, что им придется тревожиться, — улыбнулась Кларинда. — Я совершенно уверена, что герцог пригласил меня танцевать вчера только из вежливости.

— Возможно, вы чересчур скромничаете, — сухо заметила маркиза. — Все присутствующие в один голос утверждали, что вы самая прекрасная дебютантка, и не только этого сезона.

— Это все потому, что вы выбрали мне такое чудесное платье, — сказала Кларинда. — Если бы они видели меня в старой одежде, которую мне приходилось носить дома, они бы не были столь восторженными.

Маркиза ничего не сказала до тех пор, пока они не поднялись до площадки, где она оценивающим взглядом оглядела девушку.

Одетая по самой последней моде, в платье из муслина, плотно облегающее ее стройное тело, с лифом, отделанным голубыми лентами, прикрывающими ее небольшую грудь, и с такого же цвета атласными лентами и перьями на шляпе с высокой тульей, Кларинда была почти неправдоподобно красива.

— Как вы думаете, — тихо произнесла девушка, отводя глаза от маркизы, — его светлости понравился бал?

— По-моему, мой внук чрезвычайно успешно справился с ролью хозяина, — ответила маркиза. — Разве он не сказал вам комплимент по поводу вашей внешности?

При этих словах она проницательным взглядом посмотрела на Кларинду и заметила легкий румянец, заливший ее щеки.

— Его светлость из вежливости сказал что-то общепринятое, пока встречал гостей, — призналась девушка, — но не пригласил меня танцевать.

— Мне всегда говорили, что у моего внука укоренившаяся неприязнь к прыжкам в танцевальном зале, — сказала маркиза.

— Он танцевал с леди Ромейн, — ответила Кларинда.

— Если это и так, я уверена, не он стремился к этому, — воскликнула маркиза. — Эта самовлюбленная требовательная женщина — самое упрямое и настырное создание! В мое время женщины ждали, чтобы за ними гонялись, они не заставляли мужчину чувствовать себя лисой, бегущей в поисках укрытия.

Кларинда засмеялась, она не смогла удержаться. Ее всегда приводила в восторг едкая ирония маркизы.

— Она выглядела очень красивой, — заметила девушка.

— Это дело вкуса, — резко возразила маркиза. — Идите и отдохните, дитя. Я хочу, чтобы вы сегодня вечером выглядели бы наилучшим образом во время вашего первого визита в Карлтон Хауз.

Кларинда послушно направилась в свою спальню, но она не сразу позвонила, вызывая Розу. Девушка посидела перед зеркалом, разглядывая себя, отмечая, как красно-золотые волосы обрамляют ее лицо, как нежная голубизна платья оттеняет белизну кожи.

Казалось невероятным, думала она, что это — та самая Кларинда Вернон, девушка, которая стеснялась своих убогих нарядов, которая годами не покупала новых платьев, которой приходилось латать и штопать все предметы своего туалета. Теперь ее гардероб был полон новых нарядов всех сортов и видов — все чрезвычайно дорогие, все по самой последней моде.

Хотя ей нравилось обладать всем этим, Кларинда не могла не вспоминать мучения, которые ей пришлось перенести в первую неделю пребывания в Лондоне. Ей приходилось часами стоять неподвижно, пока на ней накалывали ярды материи.

Кларинда ездила от магазина к магазину, а маркиза покупала — несмотря на возражения девушки, вызванные чувством вины, что она так много на себя тратит — покупала, казалось, целую лавину шляп, сумочек, накидок, туфель, перчаток и шалей.

Однако результат — ей пришлось признать — оказался поразительным. Кларинду провозгласили красавицей с первого момента, как она вошла в высший свет.

Хотя девушка и пыталась с иронией говорить себе, что все это было вызвано лишь тем, что ее объявили наследницей, ей пришлось признать, что внешне светское общество было очаровательным и в высшей степени занимательным.

У Кларинды просто не было времени на размышления. Если она не покупала платья и не брала уроки танцев, она вместе с маркизой все равно была занята буквально каждую минуту.

Кроме балов, были еще приемы, ассамблеи, менее многолюдные собрания, где люди беседовали и слушали музыку; обеды, ужины, а также время, потраченное на приемы многочисленных посетителей, которые наносили визиты вежливости маркизе, не отрывая восторженных глаз от Кларинды.

— Когда джентльмены делают мне комплименты, — сказала девушка маркизе вскоре после приезда в Лондон, — я не могу избавиться от мысли, что они смеются надо мной. Я не привыкла к лести.

— Вы должны учиться принимать комплименты достойно, — убеждала ее маркиза.

— Я стараюсь, — призналась Кларинда, — хотя иногда мне хочется расхохотаться. Когда молодые люди цветисто распространяются о моих бровях или форме моего носа, я не могу избавиться от чувства, что их слова звучат глупо.