Неотразимый

– Мы замечали, что он наслаждался своей властью, – начал он рассказывать, – и пользовался ею с особой жестокостью. Казалось, большую часть времени он тратил на то, чтобы подловить своих солдат на мелких, незначительных проступках, чтобы потом можно было их наказать.

– Каким образом?

– Чаще всего поркой. Это целый церемониал: все остальные солдаты выстраиваются на плацу и наблюдают за экзекуцией. Провинившегося раздевают и привязывают к козлам, после чего стегают кнутом по спине. Мы все ненавидели эту процедуру.

– За исключением мистера Пинтера?

Он кивнул. Кеннет однажды сказал, что Пинтер получает сексуальное наслаждение, наблюдая за истязанием. Натаниель не собирался сообщать об этом Лавинии, но она в этом и не нуждалась.

– Я бы сказала, что этим он заменял себе проституток.

Он вскочил на ноги, в гневе сверкнув глазами.

– Лавиния!

– Нат, – упрямо заявила она, – не смеши меня! Лучше скажи, а проституток он тоже любил навещать?

Он опустился в кресло и полуотвернулся от нее.

– Я не намерен продолжать этот разговор.

– Извини меня, понимаю, я тебя смутила. Но могу поручиться, что к проституткам он был холоден. Хотя, Нат, мне кажется, нам нужно узнать о нем как можно больше. Я спрошу у лорда Пелема. Разумеется, он тоже станет фыркать и говорить колкости, пожалуй, опять скажет мне, что я не настоящая леди, но, может, он больше помнит об этом субъекте. Хотя и того, что ты сказал, достаточно, чтобы понять, что это за человек.

– Лавиния, прошу тебя, предоставь это мне. Бедный Иден и так уже считает, что тебя нужно было пороть еще в детстве.

– Думаю, сам он так и поступил бы на твоем месте, – с бесстрастным видом заявила Лавиния. – Я полагаю, что порка встряхивает мозги и по этой причине девочка вырастает в послушную, благовоспитанную и легкомысленную девицу. Как это удобно для мужчин!

– Хотя ты все же можешь кое-что для меня сделать, – сказал он, постукивая пальцами по столу. Он не знал, откуда у него появилась эта мысль, но должно быть, она уже давно формировалась в его подсознании. – Ты можешь пойти со мной, чтобы купить ожерелье и обручальное кольцо.

Первое, что вчера бросилось ему в глаза, когда он увидел Софи, это что у нее по-прежнему нет ни жемчуга, ни кольца.

– Как, Нат? – удивилась Лавиния и с подозрением посмотрела на него. – Я и не знала, что тебя интересуют подобные вещи.

– У Софи исчезли ее ожерелье и кольцо. До прошлой недели я ни разу не видел ее без обручального кольца, и она всегда появлялась в свете со своим ожерельем из жемчуга. Но на суаре она вдруг пришла без них. – Кольца на ней уже не было накануне ночью, но понятно, что он об этом умолчал.

– Может, она их потеряла? Или их украли?

– Или она заложила вещи в ломбард.

Ум его отказывался произнести окончательный приговор, но сейчас у него в мозгу отчетливо прозвучало это отвратительное слово: «шантаж».

Но что могла Софи сделать такого, чтобы стать жертвой шантажа?

– И ты хочешь попытаться найти их? – спросила Лавиния.

– Это может оказаться напрасным трудом, – признал Натаниель. – Имей в виду, Лавиния, мы с тобой должны выглядеть разорившимися, поскольку нам придется заглядывать в ломбарды или в скупочные ювелирные магазины, где торговцы скупают драгоценности, чтобы потом их продать. Но сначала ломбарды – я не думаю, чтобы она продала свое обручальное кольцо. Разумеется, я могу пойти и один.

Но Лавиния вся просияла и раскраснелась от оказанного ей доверия. Глаза ее блестели, когда она склонилась к нему через стол.

– О, дорогой Нат, – заговорила она. – Я так обожаю тебя, моя любовь, что взяла бы тебя без ожерелья и без обручального кольца. И конечно, я прощу тебя за то, что ты проиграл наше состояние. Я уверена, что больше ты никогда этого не сделаешь. Сила моей любви превратит тебя в благородного джентльмена! Он усмехнулся:

– Ты ужасная озорница! Но имей в виду, тебе придется играть эту роль несколько дней, и даже при этом мы можем ничего не найти.

– Для тебя, дорогой, – сказала она, выразительно хлопая ресницами, – все, что угодно. – Она вдруг сменила тон и стала выглядеть по-прежнему серьезно и деловито. – И ради Софи тоже.

Но черт побери, подумал Натаниель, он и понятия не имел, как сможет помочь Софи с вызволением ее вещей. Это только докажет им, что Софи отчаянно нуждалась в деньгах.

К тому же она запретила ему вмешиваться в ее дела.

Кроме нескольких прогулок в парке с Лесси в такое время дня, когда она не должна была встретиться со знакомыми, двух-трех встреч с Гертрудой да пары визитов Лавинии, София почти две недели провела дома в одиночестве – не считая, конечно, вечера у Хоутонов.

Планировался тихий уютный вечер с близкими друзьями, поэтому она могла позволить себе принять приглашение, тем более что об этом очень просила Беатрис. И поступила неосмотрительно, так как совершенно забыла о Саре и Льюисе и об их избранниках и, следовательно, не ожидала увидеть там кого-либо из Четырех Всадников.