Неос Венд II

— Хе-хе. — усмехнулась Ксения. — А где же тот файл, где рассказывалось, как Абел предлагал ликвидировать всех лидеров стран? Там ведь, кажется, были имена твоего отца, твоего брата и тебя самого? — на этом моменте Стивенс немножечка поперхнулся. — Стивенс, если ты обиделся на Абела, просматривая наши секретные документы и думаешь, что эта информация будет возмутительна не только для тебя, но и для всех остальных, ты малость ошибаешься. Вообще про Арахнид я узнала уже очень давно. Поначалу меня это возмущало, врать не буду. Это аморально, однако сделанного не воротишь и в тот момент другого выхода реально не было, иначе бы были потери среди нас. А что касается плана геноцида Империи Антропоморфов, то тут вообще нечего сказать. Стивенс, симуляции, которые ты проходил при подготовке к получению энергии четвёртого измерения, были не больше, чем сказками о том, что тогда творилось. Ты даже не представляешь, какие ужасы мы пережили. Некоторые из нас занимались каннибализмом, чтобы выжить, другие чудом спасались от рук антропоморфов и возвращались к нам назад, полным ужасов и страданий, которые они пережили в плену. Ты не знаешь, что они творили с нами. Хочешь, я расскажу тебе один маленький секрет, маленькую правду? Если бы этот проект выдвинули на всеобщее обозрение ещё тогда, когда мы были одним маленьким кланом, его бы поддержали все. Не было бы ни единого голоса, говорящего, что геноцид антропоморфов — это зло. Предвидев подобное, внутренний совет сам отклонил этот план, ведь знал, что получит сто процентный успех, если пройдёт дальше. И даже сейчас, спустя десять с лишним лет спокойной и мирной жизни, я тебе говорю, даже сейчас я проголосую за.

— Значит… — со злостью начал Стивенс, однако был остановлен Ксенией.

— Не пойми меня неправильно. Я не хотела тебя обидеть. Ты просто молодой и хочешь действовать, я тебя понимаю. Знаешь, почему тот, кто был в адских битвах, никогда не будет их смотреть в фильмах, читать в книгах и так далее? Потому что там всё это романтизируется, так или иначе. Настоящее выглядит куда мрачнее и ужаснее. И был бы ты с нами в великую войну с антропоморфами, сейчас бы здесь не сидел. Ты для меня просто ребёнок, который почему-то решил, что круче всех и что именно ты отыщешь правду. Не буду говорить обратное, ты в Неос Венде, а значит своё место хоть как-то доказал. Да только сейчас наш разговор окончен. У тебя на самом деле нет доказательств, поэтому и я ничего не буду рассказывать. Если ты раздобудешь настоящие факты, то смело приходи ко мне вновь. Я помогу тебе даже в копании под самого Абела.

Стивенс покидал Своэн с хмурым взглядом. Разговор не удался с самого начала. Трудно было вести диалог с той, кто уже и так всё знал. Стивенс хотел мало помалу раскрыть Ксении всю правду, и она по идее должна была дополнить информацию Стивенса по поводу всей этой ситуации, однако не получилось. Стивенс злился на Ксению, называл её дурой и больной, но ничего не мог с этим поделать. От части этот разговор был бессмысленным, хотя, с другой стороны, теперь Стивенс, кажется, начал понимать, что взгляды на одно и то же в Неос Венде разные. И его взгляд в значительном меньшинстве, если даже не единичный. Найти союзников будет очень сложно, а за пределами Неос Венда, наверное, даже невозможно, ведь Неос Венд закрытый орден, туда практически никому не дано попасть, а вся информация засекречена очень сильно. Да, конечно, странно, что человек, не состоящий во внутреннем совете, и так уже знал всю ту информацию, которая была секретнее секретного, однако не стоит забывать, что Ксения Вайленбург жена Абела Допенгауса. Последнему закон не писан. Не мудрено, что Ксения узнала всё, однако теперь встал другой вопрос. Что дальше делать?

Теория Стивенса, что Абел и Таумиэль как-то связаны с мировым бедствием, зашла в тупик. Она имела место быть, но была ещё слишком слабо развита. У кого ещё спрашивать, а главное, с кем посоветоваться? У Таумиэля нет ни жены, ни друзей, он как белый лист. Единственный, с кем он общается, это Абел. В то же время Абел женат на Ксении, с которой только что диалог не удался и возвращаться к нему бессмысленно. Ксения Вайленбург ничего не расскажет, а шантаж и все остальные грязные методы на то и грязные, а Стивенс таким не был или же думал, что не такой, поэтому подобные планы сразу отбросил. Разговор с Диамондом Бестерри принёс очень много плодов, правда, их недостаточно, чтобы в чём-то разобраться. Слова Диамонда были слишком сложными для понимания.