Неос Венд II

— Ну, почему десять? — попытался контраргументировать Таумиэль, но его опять что-то выдало. Ксения замотала головой влево-вправо.

— Нет. Вы эти порталы точно скрывали огромное количество лет. Вы же сами сказали, что пытались всё это предотвротить. Значит, порталы открываются не сразу. Или же нет. Вы не пытались это предотвротить. Вы же путешествовали туда, в другие миры. И наверняка этим занимался Абел. Да? Абел, посмотри на меня.

И я, как послушный котёнок, посмотрел в глаза своей жены. Там читалось много эмоций. Одна из этих эмоций была полным осознаванием того факта, что она права. Ксения продолжила.

— Абел, ты же ходил туда. И, ну, я же хорошо тебя знаю. Ты точно влез куда-нибудь, убивал каких-то весьма плохих персонажей, а они, в свою очередь, направили флоты. Это же правда. Вы же сами сделали только хуже.

Я стоял перед ней и молчал. Ну, а что мне было делать? Ведь это была правда. Я жалел, что влез не в свои дела. И, по сути, из-за меня сейчас порталом заинтересовались очень сильные личности. В какой-то момент я просто отвёл взгляд. Не мог слушать Ксению. Она ругала меня, обличала Таумиэля. Называла нас парой придурков, которые вместо того, чтобы составить нормальный план и сделать всё по золотым стандартам Неос Венда, решили, что справимся вдвоём, и никому об этом рассказывать не будем. Ну, а что нам было делать? Ведь, по сути, из этих порталов ещё никто не выходил. Был всего лишь один высший, которого мы захватили. А все воины были нашей рукотворной вещью. Слава Богу, что до этого пока что ни Стивенс, ни Ксения не догадались. Или же молчали об этом. Стивенс, кстати, молча, с открытым ртом и слабой улыбкой, наблюдал, как Ксения ругает нас с Таумиэлем. Он снова чувствовал себя победителем по жизни. Мне знакомо это чувство. Я знаю, о чём он сейчас думает. И именно поэтому невероятно выбешивает меня. Мелкий говнюк, который полез не в своё дело, и только подбросил нам работёнки. Нахрена, спрашивается, он решил это сделать? Он думает, что теперь всё пойдёт хорошо? Всё пойдёт хуже. Он своими руками вгоняет весь Неос Венд на этап его развала. Как бы ни было хорошо в каком-нибудь месте, оно может распасться буквально за долю секунды. Ломать не строить. Хватит буквально одного файла, например, того самого, чтобы запустить цепочку неконтролируемых событий, которые, словно домино, станут падать и захватывать с собой одну-две проблемы поменьше или побольше. Я бы мог удалить этот файл, стереть его со всех платформ, или же поступить более радикально и избавиться от каждого, кто принимал в этом участие. Однако, если Стивенса мне было бы не так уж и жалко, то как я мог убить Ксюшу? Да и потом, чем я был бы лучше всех тех уродов, которых убивал в прошлом, убиваю в настоящем и буду мочить в будущем. У меня были свои принципы. Я хотел им следовать. И если бы в этот раз я поступил иначе, то всё, что я до этого делал, превратилось бы в пыль. Но Таумиэле и мне уже лежал неподъёмный, непосильный и не сдвигаемый грех. По нашим приказам убивали миллиарды жизней, калечили судьбы, уничтожали бесчисленное множество будущих радостей. Однако всё это делалось ради того, чтобы в будущем остался хотя бы кто-то, кто сможет радоваться и жить спокойно. Я не мог убить Стивенса и сделать так, чтобы все забыли об этом инциденте. Это было бы не то, что неправильно, это было бы бездушно. Это действие стерло бы все наши надежды на будущее. Такими жертвами идти вперёд я не хотел. Поэтому и сдался, решив раскрыть очень много того, что в идеале должно было остаться в тайне навеки. И раскрыться где-нибудь через сотни тысяч лет, когда какой-нибудь археолог, блуждающий в одиночку на своём корабле, наткнулся бы на странного рода астероид. Изучил бы его и понял, что внутри находится гробница, а в ней лежат те самые документы, файлы и множество того, о чем я очень хотел рассказать. Меня сильно гложило всё то, чем я занимался. Я не хотел это делать, честно. От этого и больнее. Однако узнали бы о вещах, которые происходят сейчас только тогда. А там уже будь, что будет. Надеюсь, к тому времени я уже умру.

Вернувшись в мир, мои уши снова услышали голос Ксении и неожиданно голос Стивенса. Он тоже поддержал диалог и начал нас обличать. Делал он это более заносчиво, без той частички любви, которую отдавала мне Ксения. Как только я обошёл их взглядом, наткнулся на Таумиэля, чей взгляд также был направлен куда-то в пол, в пустоту. Он тоже думал о своём. Я уже собирался уйти обратно в мысли и переждать весь этот шторм слов и ненужных эмоций. Однако остановился на странном человеке, который стоял около стены.