Неопубликованное предисловие к "Запискам уцелевшего"

В своих воспоминаниях бабушка подробно описывает Железники; там она провела детство и юные годы, по наследству они достались ей, там она и дедушка постоянно жили в течение летних месяцев вплоть до самой революции.

Деляновы были совсем не богаты, а после смерти прадеда Николая Давыдовича у прабабушки Елены Абрамовны осталась только пенсия. Но она задумала разбогатеть. Не знаю — кто ей, неопытной вдове, подсказал, но она решила, что в недрах Железниковской земли находятся залежи каменного угля. Наверное, ей мерещились «златые горы», когда она начала копать пахоту. Копала, копала, не сама, конечно, она давала деньги. Шахта то становилась очень глубокой, то обваливалась, то ее заливало водой, опять ее углубляли. И прабабушка на этой злосчастной затее потеряла массу денег, здоровье и в конце концов умерла. Зато у современных геологов шахта, кажется, до сих пор пользуется большой популярностью, и на основании найденных там грунтов они строят свои умозаключения о геологическом строении Калужской земли.

Свадьба дедушки и бабушки происходила в 1871 г., они душа в душу прожили вместе 54 года. У них было десять человек детей, но две девочки умерли совсем маленькими. Бабушка увлекалась живописью; в своих воспоминаниях она пишет, что ей уроки давали князь Г. Г. Гагарин, позднее Саврасов. Она писала очень милые акварели, копировала картины. В моем деревенском домике хранится испорченная скверным лаком ее копия с картины Айвазовского. Она очень хорошо вышивала. Долгое время в нашей семье береглись ширмы с вышитыми шелком птицами, а у меня хранится платок — бывшая спинка от кресла, которую она украсила аппликациями. Она помогала молодым художникам, изыскивала средства на организацию их выставок, стремилась доставить им известность, уговаривала своих богатых приятельниц купить их картины. Одним из этих молодых художников был Левитан. Его, как еврея, собирались высылать из Москвы, благодаря хлопотам бабушки, он остался.

Василий Дмитриевич Поленов был к ней близок с давних пор. Ей захотелось иметь свой портрет, и она попросила Поленова рекомендовать ей талантливого, молодого и желательно дешевого художника. Поленов привел к ней своего ученика Коровина. Когда портрет был почти закончен, Поленов приехал к бабушке, не застал ее, что-то ему не понравилось в портрете, он взял кисть и краски и написал по-своему. По словам дедушки, он только испортил портрет, а бабушка его невзлюбила и отослала в Бучалки, где он провисел до революции, затем его забрали в Москву. Но он был столь велик, что не помещался в комнатах и лежал свернутым в рулон в уборной нашей квартиры. Там его обнаружил в 1924 г. художник П. П. Кончаловский, который нередко приходил к бабушке. Он пришел в восторг от портрета, сказал, что негоже его держать в столь непотребном месте и уговорил бабушку его продать в Третьяковскую галерею. Портрет был продан за 25 червонцев, то есть 250 рублей — такие тогда были цены. Он долгие годы висел в Коровинском зале, и люди останавливались перед ним и любовались той красавицей, которая, держа руки на спинке кресла, глядела на них сверху.

С того портрета началась карьера Коровина, бабушка всячески рекламировала молодого художника. А он, неблагодарный, в своих воспоминаниях даже не упомянул о своей благодетельнице.

Зато очень хорошо написал о ней другой художник — Л. О. Пастернак. В своих воспоминаниях он рассказывал очень живо о тех рисовальных вечерах, которые в определенный день недели устраивала бабушка в особняке на Большой Никитской, когда Поленов, Левитан, Коровин, Серов, автор воспоминаний, и другие художники, а также сама бабушка, ее приятельницы и ее дочери рисовали, а моделью им служили светские дамы, вроде блестящей княгини Зинаиды Юсуповой. Только Пастернак ошибается — особняк на Большой Никитской не был Голицынским, а дедушка его арендовал.