Неомифы (сборник)

Накатав гневное и, по традиции, анонимное сообщение человеку под скромным ником Alhazred, Маргаритка кликнула «Ответить» – плод трудов появился на форуме. Переведя дух, она с чистой совестью зашла в электронную почту. Скривившись, прочитала письма от Любы с Надей и Веркой: каждая, типа, спрашивала о делах подруги, а на самом деле хвалилась собственными успехами. Эти трое встречались с парнями, учились в престижных вузах, днём свет божий затмевали красотой… Мрак и скукотища!

При взгляде на выражение лица Маргаритки скривился бы и лимон – если допустить, что лимонам есть чем смотреть. Впрочем, колдовство не отрицало такой возможности. Ознакомившись с достижениями «подружек» и скрытыми подколками в свой адрес, девушка послала трём ведьмам скопом веский ответ «Привет. Ага. Пока». И в порыве ярости хлопнула крышкой ноутбука.

Компьютер не успел выключиться, однако монитор резко перестал светиться. Вентилятор замолк – видимо, на веки вечные.

– Да-а бли-ин!..

– Кр-ривор-ручка! – уведомил Эдгар.

– Молчать! Спи давай!

Некромантка накинула на внушительных размеров клетку, где сидел ворон, тёмную материю. Стараясь не обращать внимания на протестующие карканье, Маргаритка разделась и улеглась в кровать.

Разбудил её жуткий, нечеловеческий вопль.

Маргаритка, точно укушенная вурдалаком, вскочила с постели. Темнота потоком забвения из древнегреческих мифов текла по комнате, заливая окружающее, воздух пропитался кошмарами, ощущение безысходной неизбежности наваливалось Сизифовым камнем, грозило переломить спину, свести с ума.

Короче, всё как обычно, город как город. Но отчего же тогда в сердце неясное ноющее чувство? Или – предчувствие?..

Маргаритка рассеянно завертела рукой в поисках ночника, что стоял на тумбочке с поры младших школьных классов, когда она начала бояться спать без света. Нет, пугала её не темнота, а сон во тьме. Бывало, Маргаритка просыпалась посреди ночи, размыкала глаза и принималась орать на половину квартала безумным баньши. Родители после нескольких концертов купили малютке ночник в виде добродушной улыбающейся тёти-тыквы с панамкой на голове и зелёным хвостиком на макушке. Спустя годы тыква потускнела, потрескалась, почти обесцветилась, но заботливая девушка разрисовала её пентаграммами, а бока и щёчки разукрасила словами из понравившихся песен. В компании со светильником-распятием тыковка смотрелась гармонично. Получилась этакая неформальная тётка Галя, что торгует героином из-под полы на базаре и слушает «Cradle of Filth», разогревая весло на плите. С охраной спалось гораздо спокойнее. Только куда подевалась «подружка»?

Ладонь Маргаритки провалилась в пустоту, затем ещё раз и ещё. «Чёрт возьми, да где же провод!» – вертелось в голове; на языке тем временем собиралось проклятие. Проклинать Маргаритка умела и, что самое интересное, чрезвычайно любила.

– Да чтобы ты по швам треснула, карга старая! Доберусь – лампочку выкручу!

В желании поскорее включить свет Маргаритка, потеряв бдительность, свалилась на пол и звонко ударилась копчиком о каменный пол.

«А где ковёр мой икеевский?» – мелькнула мысль, как только боль в заду добралась до мозга.

На улице снова премерзко закричали. Кровь похолодела, вызывая спазмы во всём теле, в ответ занемели руки, а сердце опять забилось о грудную клетку. Что за небывалые, жуткие вопли?!

И достигший наконец носа отвратный, гнилостный запах!..

«А шторки-то у меня откуда, мамочка родная?!» – Некромантка ошарашенно уставилась на безвкусные серые тряпки, висящие, будто облезлые ослиные хвосты.

Глаза более-менее привыкли к темноте, и Маргаритка, окинув взглядом покои, крепко задумалась. План комнаты, расположение окон, дверей – как в её квартире; тот же балкон с резными набалдашниками. Всё прежнее. Однако всё – другое. Непривычное, старомодное, дряхлое…

Со следующим порывом сквозняка в комнату влетел Эдгар и, взгромоздившись на подоконник, звонко прокричал:

– Дур-ра! Мар-ргар-ритка – дур-ра!

– Ничего не дура, – растерянно прохрипела некромантка, радуясь знакомой пернатой физиономии. – Что происходит? Где мы?

– Пр-рошлое, Мар-ргар-ритка.

– Прошлое? Что ты несёшь, Эдгар?

Ворон безмолвно таращился на девушку и крутил головой из стороны в сторону.

Он явно испытывал её терпение.

Маргаритка выскочила на балкон – и тут же обомлела. Городок, если взглянуть на него ночью с высоты третьего этажа, когда-то смахивал на круглое мерцающее яблоко. Он и сейчас казался тем же фруктом, только надкушенным с одного края будто бы чьей-то клыкастой голодной пастью.

Тухлятиной запахло сильнее.