Неоконченный портрет

Голос у него звенел как у ребенка, и Эшли, почуяв неладное, нахмурилась.

— Пап, ты что, пьян? Господи, сколько у вас там сейчас времени?

— Солнышко, я в Атланте и на вершине блаженства. Собираюсь совершить невероятную глупость — жениться. Каково, а, Эшли? Ты слышала?

О да, она слышала. Потрясенная, Эшли села в постели и выслушала все о женщине, спасшей Чарли от полного падения.

— Кстати, дочурка, если ты наскребешь вроде как на маленький свадебный подарок, мы навестим тебя по дороге в Париж. Ведь это так романтично отправиться в свадебное путешествие в Париж, а, ты согласна? Ну почему ты молчишь? Ну скажи, что я в очередной раз свалял дурака.

Эшли молча помотала головой. Пока отец продолжал взахлеб свой монолог, она вспоминала их последнее объяснение. Тогда она приложила все силы, чтобы отговорить его лететь на какую-то виллу его друга на Мартинику…

Когда монолог подошел к концу, Эшли пообещала отстегнуть ему сколько сможет и послать деньги на адрес гостиницы. Отец дал ей адрес одного из самых фешенебельных отелей Атланты (вот и разберись, промотался он или нет). Она поздравила его и хотела спросить, сколько лет его избраннице, но сдержалась, понадеявшись, что мачеха не окажется на несколько лет моложе ее самой. Звали ее Мириам Берроуз. Эшли про себя от всей души помолилась за их счастье.

Она закончила разговор и откинулась на подушки, рассеянно блуждая взглядом по интерьеру ее студии-спальни. Ничего не остается, кроме как продолжать работать на заказ. Даже если Роберт продал все ее живописные миниатюры, оставленные в галерее, она и тогда не смогла бы поехать домой, тем более что ее небольшая квартирка в Лондоне сдана до первого сентября. К тому же не в ее правилах расторгать договор.

— Будь он трижды проклят! — пробормотала Эшли, стараясь выдавить из себя хоть каплю искреннего сожаления по поводу того, что ей придется остаться здесь, постоянно подвергаясь нападкам искусителя. Ей это не удалось, и она еще больше расстроилась. У очень многих ее друзей любовные романы шли один за другим, да и чему удивляться, если их жизнь называли не иначе как беспорядочной. Но никто из них не был особенно счастлив. Не произойдет ли и с ней то же самое, если от романа с Робби она сразу перекинется к Лоренсу?

По крайней мере Лоренс не женат, а это уже плюс. Ее отношения с Робертом не дошли до физической близости, но могли бы дойти довольно скоро, если бы Марджи не вернулась домой. Надо отдать Роберту должное, он на этом не настаивал, пока не сознался, что женат. Ей было безумно горько, но уж лучше так, чем иначе. Да и любила ли она его? Когда она уезжала из Лондона, сомнений у нее не было, но теперь ее уверенности поубавилось. А может, она и не знает, что такое любовь?

С безжалостной откровенностью Эшли призналась, что ее страстное влечение (или физическая тяга, как ни назови) к Лоренсу гораздо сильнее чувства, которое она испытывала к Роберту. Если это не любовь, то опасно близкое к ней состояние.

И что ей делать? Остаться здесь и дать возможность Марджи и Роберту обрести супружеское счастье, а ей самой — овладеть своими чувствами? Если она останется, то скорее всего попадет из огня в полымя, то есть в лапы к Лоренсу О'Мэлли. Это было бы пределом глупости.

Пожалуй, чтобы уберечь себя, надо перейти в наступление — ей ведь необходимо еще выполнить этот тройной заказ. Прежде всего нужно избегать неожиданных, застающих ее врасплох встреч. Эта надоедливая Кэтрин толчется здесь очень кстати. С нее довольно!

Чарли женится… И когда он перестанет чудить? Эшли вздохнула, перестала думать об отце и принялась за утренний туалет. Она не должна думать и о Лоренсе, убеждала она себя, стоя под теплыми струями душа. С этого дня для нее существует только ее работа. Пусть у Чарли будет хоть одной вздорной бабенкой меньше.

На вечеринку Эшли не поехала и не стала выяснять, кто на ней будет, а устроила себе на день отгул и отправилась на машине в Таллоу. Там она побродила по антикварным магазинам и барахолкам, но купить себе ничего не позволила — нужно ведь обеспечить Чарли медовый месяц, а то еще придется финансировать его и дальше. Чтобы немножко потешить себя, она в конце концов решилась купить ярко-оранжевую соломенную шляпку, а к ней огромный букет блестящих искусственных цветов, чтобы приколоть на поля. А на обратном пути заглянула в ресторанчик и заказала бифштекс, омара и полбутылки каберне.

Следующие несколько дней прошли в изнурительных трудах над портретом Денни. Теперь Эшли писала уже в студии, выматывая свои силы и терпение ребенка долгими часами работы в помещении. Ела она от случая к случаю, стараясь как можно меньше сталкиваться с Кэтрин и Лоренсом. Зила держала ее в курсе всех домашних дел.

— Теперь ее светлость все свое время проводит в Арклоу, на побережье. Она слыхала, что там обретается кинозвезда, вышедшая за какого-то бесподобного красавца-режиссера. Как же ее звать? Ну, такая рыжая красотка, что до того была замужем за каким-то лордом, а сама бегала за этим режиссером.