Неоконченный портрет

Макс быстро отвел глаза, сердце его при этом бешено заколотилось… Он просто обязан с ней познакомиться! Даже если она его отошьет, не обратит на него никакого внимания или засмеет, – зато он попытается, и его совесть будет чиста перед самим собой!

Только он настроился, собрал из недр своей души всю храбрость и уверенность, как вдруг раздался звонок мобильника. Какого черта! Ну кому он понадобился в свой выходной день?! Он посмотрел на экран – конечно, это был шеф.

– Алло, мистер Гроссман, что-то случилось? – спросил он, надеясь, что единственная причина звонка – это либо новость о его внеочередном повышении в должности, либо о прибавке к зарплате.

– Фишер, ты где? – раздался скрипучий голос шефа. – Где тебя носит? Куча работы, горы документов неразобранных! Отчет сам себя не напишет!

– Но сэр, у меня сегодня выходной! Вы же сами его предоставили, – промямлил он, понимая, однако, что возражения и объяснения совершенно бессмысленны.

– Если к сегодняшнему вечеру отчет не будет лежать у меня на столе, твой выходной растянется до конца жизни! – рявкнул Гроссман и положил трубку.

Макс Фишер обреченно посмотрел сначала на экран телефона, потом перевел взгляд на девушку, которая беспечно наслаждалась компанией книги, чашечки кофе и маффина, и вздохнул. Придется идти в офис. В свой выходной.

Макс работал в банке в отделе оформления кредитов. «Легализованное рабство» – так он называл систему кредитования. Людям вешают лапшу на уши, что только с кредитом они смогут приобрести все, что им нужно для счастья. А люди, тем временем, берут не по одному кредиту, чтобы купить всякое на самом деле ненужное, но дорогое барахло, а потом много лет выплачивают банку долги на радость владельцам этих банков, которые действительно за счет этого получают возможность приобретать все, что им нужно для счастья…и даже больше. Макс это понимал, и ему не нравилось то, чем он вынужден заниматься, предлагая людям эти кредиты. Но он давно уже договорился со своей совестью. Ведь он не принуждает людей, не приставляет пистолет к их виску. Нет, люди просто приходят и берут кредит, выплачивают его, и снова берут. И так всегда. Каждый день одно и то же. Тем временем, близится конец года, а это значит, что надо писать годовой отчет о проделанной работе. Конечно, за сегодня Макс его не напишет. Да и не должен – у него еще в запасе пара недель. Но сегодня он должен, как выяснилось, предъявить боссу квартальный отчет (хотя еще на той неделе речь шла о большем сроке). Макс вышел из кафе, бросив прощальный взгляд на желанную им рыжеволосую красавицу (к слову, та не обратила на него никакого внимания и продолжала пить кофе, не отрывая взгляда от электронной книги). На улице было холодно, шел мокрый снег, толстым слоем покрывая дороги и тротуары. Банк находился не очень далеко от кафе, где Макс только что наслаждался чашечкой кофе и видом на прекрасную девушку. Видимо, он ее больше никогда не встретит. Это был отличный шанс с ней познакомиться. И он его профукал. Не по своей вине, но по воле обстоятельств. Может быть, оно и к лучшему. Зато, его не отшили, не засмеяли, не выставили дураком. Как тогда, когда он года четыре назад пытался познакомиться с девушкой в ресторане. Он помнил, как увидел ее, сидящую в одиночестве за столиком, и решил к ней подсесть, как вдруг в самый неподходящий момент откуда ни возьмись возникли ее подруги. Они оценивающе на него посмотрели, и одна из них спросила, в каком Секонд Хэнде он купил свою рубашку, и громко засмеялась. Та девушка тоже рассмеялась. Он запомнил это надолго. Больше он эту рубашку никогда не надевал, хотя, надо заметить, что она была куплена не в Секонд Хэнде, а в фирменном магазине. Да даже если и в Секонде, что тут такого? Чушь какая-то. Как можно оценивать человека по одежде? Тем более, он всегда уделял серьезное внимание своему гардеробу, и его тогда очень удивила реакция девушек. «Видимо, им просто не к чему было придраться», – успокаивал он себя.