Неокончательный диагноз

– Как видишь, ты ошибалась! Я живу не в каменном веке, я живу автономно: у меня есть и электричество, и телевизор, и мобильный интернет! – он присоединил провода от какого-то устройства к аккумуляторным клеммам, на устройстве загорелся красный светодиод, Знахарь удовлетворенно потер руки – Все, можно звонить!

***

Он любил ее всю ночь. Холеное, немного располневшее с возрастом, но очень женственное и сексуальное тело, соскучившееся по крепким мужским объятиям, таяло в его сильных руках.

В самом начале он набросился на нее, как дикий зверь. Входил в нее яростно и даже немного грубо, утоляя свой и ее голод. Он был подобен вихрю, проникающему во все незащищенные места, подчиняющему своей воле, сокрушающему любое сопротивление. Света уже была близка со Знахарем и потому, даже не в силу своего характера, а в силу безнадежности сопротивления, отдавалась ему так, как он этого желал. После того, как они утолили первый голод, пришло время чистого слияния, где нет места спешке, грубости и иным эмоциям, кроме единственного желания – стать одним целым. Нежное проникновение, сопровождающееся ласками и поцелуями, было подобно теплым волнам океана. В такие моменты Света выпадала из реальности, отдаваясь моменту наслаждения вся до конца.

– Так что за ерунда тебе приснилась, когда ты задремала в моем кресле? – гладя Светлану по обнаженной спинке, спросил Знахарь.

– Да так! Как будто коллаж из различных видеороликов, в которых меняется антураж, но всегда присутствуют сексуальные сцены и один и тот же мужчина, которого я не могу разглядеть!

– Как ты думаешь, почему я здесь живу?– подняв голову, спросил он.

– Не знаю! Может, здесь раньше был хутор или кордон, и ты, будучи ребенком, проводил здесь каждое лето, а теперь решил переехать сюда жить!

– Не-а, не угадала! Когда я был ребенком, каждое лето я проводил на берегу Эгейского моря! – улыбаясь, ответил Знахарь.

– Ого, твой папа был дипломатом или атташе?

– Нет, мой отец был очень известным врачом, но я сейчас не об этом! Этот дом построен мной на месте выхода силы! Знаешь, что это такое?

– Слушай, я что-то такое у Кастанеды читала, это вроде места с сильной энергетикой!

– Правильно, а центр этой силы, как раз находится под моим креслом! Так что все, что тебе приснилось, приснилось не просто так!

– Да ну, шутишь, наверное?! Я вообще не очень верю во всю эту экстрасенсорику, эзотерику и прочие метафизические явления. Я жесткий реалист.

– Видела на столике, возле кресла, книга лежит?

– Да, «Мастер и Маргарита»! Решил почитать фантастику?

– Во-первых, интеллигенты не читают, а перечитывают! – грустно улыбнувшись и погладив по волосам Свету, сказал Знахарь – Во-вторых, в данном романе есть один герой, очень похожий на тебя, Берлиоз!

– Фу! Плохая аналогия! – сморщив носик, ответила Светлана – Знаешь, я школу заканчивала в середине девяностых, и Булгаков был в школьной программе по литературе. Я прочитала роман, даже сочинение на отлично написала, но вот не увидела я той глубины и тайны, которой все восхищаются!

– Это очень большая глупость, давать школьникам читать этот роман! Не всякий взрослый, будучи сформированной личностью, поймет, о чем этот роман! Что уж говорить о детях! В романе очень много сакрального! Ты не задумывалась, почему кота зовут Бегемот?

– Потому что он крупный, наверное!

– Вот и нет! В ветхозаветной мифологии, это один из демонов. Брат Левиафана, любимый шут самого Сатаны! А кто такой Фагот, думаешь кто-нибудь задумывался, когда читал?

– Думаю, нет! А зачем Булгаков такую конспиративную книгу написал? Что, нельзя прямо все написать?

– К сожалению, все не так просто! Ты, наверное, в курсе, что Михаил Афанасьевич побывал в коме, вследствие увлечения морфием?!

– Нет, первый раз слышу! Он что, был наркоманом?

– Именно так! Многие писатели того времени в той, или иной степени, были подвержены этому пороку! – Знахарь откинул одеяло, поднялся и проследовал к окну. Через шторы робко пробивался свет раннего утра. Он раздвинул их, прислонился к стеклу, и Света залюбовалась его рельефной мускулистой спиной, упругими ягодицами, сильными стройными ногами. В этот момент он был подобен античному богу, гремучая смесь мужественности, физической мощи и животной грации.

– Как он хорош! Судя по седине и морщинам на лице, ему около сорока пяти лет, как же прекрасен он был в тридцать?! – подумала она, ощущая жар внизу живота.