Неодолимое влечение

— Да, разумеется, — без тени недовольства согласился Лейф. — На то время, какое тебе нужно, твои обязанности возьмет на себя Селви. — Он обратился к Кирстен: — Не дождусь того часа, когда назову вас своей невесткой.

— Takk. — Кирстен не сумела придумать, что бы еще сказать. До нее постепенно доходило все, что последует после замужества. И впервые осенило, что теперь Норвегия станет ее домом. Эта мысль не казалась огорчительной. В Кирстен всегда жила частица, принадлежавшая этой земле. Если бы замужество происходило при нормальных обстоятельствах, она бы с радостью согласилась жить с Терье где угодно. Но свадьба не состоялась бы без старомодного диктата Руне.

Очевидно рассерженный своей неспособностью понять разговор за столом, старик обратился к сыну с каким-то ворчливым требованием. Скрепя сердце Кирстен подавила неприязнь к нему, отвела взгляд и обнаружила, что Терье наблюдает за ней с непонятным выражением в глазах. Ей удалось улыбнуться ему — жалкое усилие, не вызвавшее никакого ответа. Его так же возмущает их брак, как и ее, в этом Кирстен не сомневалась, но Терье не рискует возражать Руне. Отказ мог бы быть только с ее стороны, а она уже дала слово.

Кирстен переоделась в джинсы и свитер и взяла с собой ветровку только на случай, если будет по-настоящему холодно. По-видимому, традиция предписывала, чтобы каждый в этот день наблюдал заход солнца.

Поскольку с ними ехала Берта, то понадобилось две машины. Терье отправился к коттеджу следом за отцом, а Кирстен, сидя рядом с ним, размышляла о том, сообщили ли уже новость Торвюннам. Должно быть, Ингер страшно огорчена, неважно, где и когда ей об этом сказали. Но она еще больше расстроится, если услышит об этом на пикнике.

— О чем ты думаешь? — спросил Терье, раза два взглянув на нее. — У тебя какие-то сомнения?

— Конечно, — вздохнула она. — Все, что мы делаем, мы делаем на неправильной основе.

— А что, по-твоему, правильная основа?

— Во-первых, любовь; по-моему, так. — Она продолжала смотреть на дорогу через лобовое стекло.

Он ответил не сразу.

— У нас она есть. — Голос казался совершенно безжизненным.

— Ты имеешь в виду, что нам хорошо быть вместе в постели?

— Потрясающе хорошо! — неожиданно улыбнулся он.

— Но нам еще надо научиться жить вместе.

— Учиться жить вместе надо всем новобрачным. Мы не останемся с отцом и Руне. Переедем в свой дом.

— Твой отец будет скучать без тебя. Наверно, возможности беседы с Руне довольно ограниченны.

— Руне еще может развлекать слушателей своими народными притчами. Но, полагаю, ты права, — согласился Терье. — Хотя его одиночество не затянется надолго. Скоро в доме будет новая хозяйка, а Маргот определенно не лезет в карман за словом.

— Твой отец собирается жениться? — Кирстен вытаращила глаза на Терье.

— Да. Хотя они еще не назначили дня свадьбы. У Маргот свой бизнес, которым она управляет. — Он помолчал, о чем-то размышляя. — А ты хочешь продолжать свою работу?

Столько разных вопросов еще надо обдумать, и так мало времени, мысленно ужаснулась Кирстен.

— Вопрос в том, смогу ли я найти здесь работу?

— У нас в Бергене тоже есть зубные врачи.

— Но ты предпочел бы неработающую жену? — догадалась она.

Он пожал плечами, словно считая вопрос несущественным.

— Я и не думал об этом.

До нынешнего полдня он и о женитьбе не думал, уколола ее горькая мысль. По крайней мере о женитьбе на ней.

— Если бы этого не случилось, мог бы ты когда-нибудь жениться на Ингер? — не удержалась Кирстен.

— Я многое мог бы сделать. — Голос стал резким. — Забудь об Ингер.

Терье не отрицал такую возможность, потому что не хотел лгать, сделала вывод Кирстен и неожиданно почувствовала нечто похожее на жалость к девушке, которую как будто ограбила.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Коттедж напоминал два утеса, соединенных между собой, с кухней и ванной, пристроенными сзади. В одном из них было что-то вроде гостиной, в другом — две спальни. Мебель самая простая, а чистота — как в операционной.

Вид с порога открывался потрясающий: море, усыпанное островами, и извилистая линия скалистого берега, похожего на кулак с выступающими костяшками пальцев. Стоя на пороге и наслаждаясь красотой пейзажа, Кирстен представляла, как они с Терье будут проводить здесь долгие летние уик-энды, бродя по скалистому берегу, а зимой катаясь на лыжах со склонов холмов. Единственным источником энергии в коттедже был газ, не считая железной печи, которая топилась дровами. Конечно, это были примитивные условия по сравнению с домом, из которого они приехали. Но жизнь без электричества — такая малая цена за свободу духа.

— У многих норвежских семей есть коттеджи, — сказал Терье, подходя к ней. — Некоторые даже на все лето бросают город и переезжают в такие домики, хотя мужчинам, естественно, приходится каждый день ездить на работу.

— Ты тоже проводишь здесь летом уик-энды? — спросила она.

— Иногда.

— Один?

— Не всегда. — Голос прозвучал немного рассеянно, словно он думал о чем-то другом. — Что-то в этом году Торвюнны опаздывают.