Необыкновенный кот и его обычный хозяин. История любви

С годами я убедился, что Нортон стал отдавать предпочтение Парижу перед Нью-Йорком, как и его папочка. Ему нравится завтракать на свежем воздухе, он наслаждается ужином в ресторане. Так совпало, что мы с Нортоном находились в Париже, когда я подписал контракт на издание этой книги. Кот получил большое удовольствие от праздничного ужина, который я закатил по данному поводу. Мы посетили мой любимый ресторан «Ами Луи», где Нортон получил огромную порцию фирменного блюда фуа-гра. Кот даже побывал в одном ночном клубе. Рискну утверждать, что Нортон единственный кот, который когда-либо отрывался всю ночь в самом модном ночном клубе Парижа «Бен-Душ». Множество людей не смогли пройти фейс-контроль на входе в клуб и ушли ни с чем, а Нортон получил постоянный гарантированный допуск.

Одним из любимых занятий моего кота стало исследование знаменитых парижских крыш. Он выбирался на них из нашего номера в «Тремоле». В отеле были старомодные, очень громоздкие окна, которые распахивались настежь. У Нортона вошло в привычку сидеть, прижавшись носом к стеклу окна в спальне, пока я не понял, что ему очень хочется выйти наружу. Сначала я не решался выпускать его, но логика в очередной раз отступила перед кошачьим желанием, и окно распахнулось. Я взял Нортона на руки и несколько минут втолковывал ему, что он находится в чужом городе и не следует далеко уходить. Я отпустил кота, он быстро перелез через балкон и выбрался на красные черепичные крыши города.

Не знаю, куда он забирался. Однажды я увидел его за три крыши от нашего отеля. Но Нортон всегда возвращался, когда я звал его, значит, находился не очень далеко. В конце концов я успокоился по поводу его уличных странствий, а когда мне удалось объяснить горничным, чтобы они не закрывали окна, если кота нет в номере, даже стал оставлять окна открытыми и в течение дня.

Еще Нортон наслаждался нашими необычными регулярными перелетами Париж — Нью-Йорк. Хотя у писателей принято допускать, что все, что они делают, либо провалится, либо никогда не достигнет цели, у меня выдался такой месяц, когда все, над чем я работал, свалилось на меня одновременно — фильм Полански, мой роман, телевизионный пилот — поэтому в тот февраль мы с Нортоном практически жили в «Конкорде». Раз в неделю я улетал на несколько дней в Париж, чтобы поработать над сценарием. Затем запрыгивал в самолет и уносился назад в Нью-Йорк, чтобы заняться делами, которые дожидались меня там — в то время я едва мог отделить одну деятельность от другой, — после чего сломя голову несся в аэропорт и опять запрыгивал в «Конкорд». Во время перелета я или читал, или сочинял, или переписывал. Нортон же проводил несколько часов, бродя по салону, заводя дружбу с бортпроводницами и другими домашними питомцами.

Определенно, для кота это являлось вершиной роскоши и ключевым моментом его европейских путешествий. Бортпроводницы «Конкорда» так хорошо были с ним знакомы, что даже не заставляли брать с собой его контейнер. Кот настолько уютно чувствовал себя в самолете, что я почти ожидал во время одного из перелетов услышать по громкоговорителю следующее сообщение: «Леди и джентльмены, для сегодняшнего полета мы пригласили особого пилота. Мсье, пожалуйста, поприветствуйте наших пассажиров». После чего в громкоговорителе раздалось бы приветственное: «Мяу».

Конечно, ничего подобного не случилось. Но если вы собираетесь слетать в Париж в ближайшем будущем, я бы не исключал такой возможности. И если вы хотите, чтобы ваш самолет приземлился вовремя, советую запастись «Паунс».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

КОТ, КОТОРЫЙ ВЛЮБИЛСЯ

Мой кот становился старше, и вместе с возрастом у него стали проявляться определенное самодовольство и легкая апатичность по отношению к жизни. А еще он начал толстеть. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой нормальный человек для своего кота. Купил дом.

В те годы, когда мы проводили лето на Файер-Айленде, Нортон целые дни был на улице, бегая, где ему вздумается, и пускаясь во все тяжкие, и в течение каждого такого сезона терял вес в период между Днем памяти и Днем труда. Листья начинали менять свой цвет, и этот вислоухий шотландец превращался в потрясающего стройного красавца. Правда, осенью и зимой кот никогда не покидал границ моей квартиры, за исключением редких поездок на лыжные прогулки, а это означало, что он много сидел, спал и выпрашивал «Паунс». Я понимал, что это вредно для его здоровья. А поскольку я имею склонность к тому же — к лени, а не попрошайничеству, — то подозреваю, это вредно и для моего здоровья. В общем, я решил купить дом. Но я не искал его планомерно. Скорее наткнулся случайно.