Необыкновенное обыкновенное чудо. О любви

Это был творческий вечер одного модного забавного писателя. Народ по большей части оказался родной. Беззаботная рыбка Матильда, расправив золотистые плавнички и миленький хвост, плавала между знакомыми стайками, предпочитая общение с мужчинами и проверяя их на окольцованность. К Евгению старалась не подплывать, показывая всем своим видом, что она рыба самодостаточная и вовсю интересуется другими представителями противоположного пола. Особенно ее сегодня привлекал друг Женьки, молодой небесталанный поэт. Конечно, он молод, но она, в конце концов, женщина свободная и может себе позволить небольшой скандальный роман. Вот интересно только, как к этому Женька отнесется? Подойдя поближе к поэту, отчаянно кокетничая, завела разговор, но, опустив руку в карман, неожиданно вытащила пилюлю.

– Что это? – спросил поэт, картинно склонившись. Его длинные волосы неприятно щекотали ладонь, словно щупальца крупной медузы.

– Так, ничего, – сухо ответила Матильда и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась к выходу.

– Слишком хорош и молод. И еще все… так просто, будто нарочно, будто специально! – пробормотала Матильда и подошла поближе к Женьке: – Я – домой!

– Подожди, подожди немного. Я поговорю сейчас с одним человеком и провожу. – Он мягко привлек ее к себе, продолжая разговор с бородатым здоровяком. Так привлекают к себе ребенка, расшалившегося во время разговора взрослых, чтобы показать, как его любят, чтобы он потерпел еще немного, пока у мамы или папы найдется для него время. От Женьки пахло водкой и потом, но это вовсе не было противно.

Матильда обожала его пьяного, он говорил приятные вещи, от которых замирало сердце и голова уплывала в неизвестном направлении, удаляясь от тела. Но она знала – не стоит слишком верить ему пьяному, все это мираж, и наутро по телефону он будет нарочито сух.

– Ничего, я сама! Я уже большая девочка!

– Ты уверена? Уверена, что доберешься?

Женька схватил ее за руку, ладони у него были сухие и теплые. Ей до смерти захотелось поцеловать одну из них, но он, опередив, поцеловал уже сам ее руку.

– Доберусь!

Погладила Женьку по небритой щеке, медленно, запоминая эту его небритость, и скорей, скорей, не оглядываясь.

На улице Матильда выкинула пилюлю. Снег окрасился в голубоватый цвет, чуть зашипел и принялся таять. Большущая псина бросилась к голубому пятну, слизнула таблетку. «Вот кому сегодня повезет и кто сегодня станет счастливым!»– обрадованно хихикнула Мотя и помчалась домой.

А дома ее ждал сюрприз. Она и забыла, что мама грозилась привезти сегодня сына. Тимошка сопел на родительской кровати, закутавшись в ее халат. «Как здорово, что муж сегодня не придет! Не надо снимать матрас и будить Тимку!» Матильда пробралась на кухню и за каких-нибудь полчаса опустошила полхолодильника. Правда, не без помощи услужливого Камикадзе.

Она легла рядом с Тимошкой. Супруг не разрешал ей этого делать, даже когда сам наглым образом спал на матрасе на полу – говорил, что у мальчика разовьются комплексы. «Ничего, за одну ночь не разовьются!» – проворчала Мотя, прижимая к себе теплого Тимку. Со спины ее грел довольный обожравшийся Камикадзе.

«Может, это и есть мое счастье? Чего еще желать женщине в моем возрасте? Опять влюбляться, страдать от тоски, от невозможности, терять, мучиться… Ну уж нет! Для счастья хватит этих двоих!» Она подумала о Женьке, о его сухих ладонях, о молодом поэте с медузными волосами и о собачке. Интересно, найдет ли та сегодня свое счастье?

Светлый ангел в небесах лишь головой покачал да рукой махнул. Никогда он не понимал этих женщин! И чего им нужно?!

Артак Оганесян Идеальное утро для ловли транзитных пассажиров

– Первым делом, как отоспишься после джетлага, пойдем в Центральный парк, – сказал отец дочери.

– А зачем? – спросила та.

– Может, с тобой мне повезет узнать, куда деваются утки, когда пруд в парке замерзает.

– Папа, опять ты… – пожурила его дочь со снисходительной улыбкой, которая может быть только у тринадцатилетней девочки, начинающей понимать, что и у родителей могут быть свои причуды.

– Вот и водитель манхэттенского такси, у которого я как-то спросил, не знает ли он случайно про уток, повернулся и сказал, что я над ним смеюсь или просто чокнутый.

– Па-ап, ну за кого ты меня принимаешь? – возмутилась дочь. – Я уже прочла весь сборник, который ты мне прислал в подарок, хотя мама говорила, что мне по возрасту еще рано.

– А мама тебе говорила, что она тоже была фанаткой этого Писателя?

– Говорила-говорила, а еще добавляла, что она выросла из этого, а ты так и остался подростком.

– Ну и отлично, значит, мы с тобой, как два тинейджера, легко найдем общий язык!

Он пододвинул рюкзак так, чтобы вытянуть на него ноги. Им предстояло провести в транзитной зоне франкфуртского аэропорта еще три часа. После развода и его переезда в Штаты это были первые каникулы, на которые бывшая жена позволила ему забрать дочь.