Необычный полёт

Пот ручьями тек по лицу Доччи. Вот только вытереть его без рук он не мог.

— Большая часть отверженных почти бессмертна. Правда, не совсем — все мы умрем лет через четыреста или пятьсот. Тем не менее, не существует причин, по которым нам нельзя покидать Солнечную систему. Ракеты летят медленно; вы умрете, так и не вернувшись с Альфы Центавра. А мы не умрем. Время для нас ничего не значит.

Возможно, после нашего отбытия будут изобретены более скоростные, улучшенные ракеты. Вы сможете добраться туда раньше нас. Нам все равно. Мы просто хотим сделать посильный вклад в прогресс, и это полностью нас удовлетворит.

Доччи через силу улыбнулся. И сразу почувствовал, что допустил ошибку, которую уже не исправить. Он и сам понял, что его улыбка сейчас больше похожа на звериный оскал.

— Вы знаете, где нас держат. Из вежливости не стану употреблять слово «тюрьма». Мы не называем это место «Небеса для инвалидов»; у нас в ходу выражение «мусорная куча». Себя мы окрестили старьевщиками. Теперь вы понимаете, что мы чувствуем?

Не представляю, что придется сделать, чтобы заставить Медсовет дать разрешение. Мы обращаемся к вам, как к последней нашей надежде. Мы испробовали все способы и потерпели неудачу. На кону наше будущее как человеческих существ. Возможно, если мы получим то, что хотим, в чем нуждаемся, вы сможете жить в ладу со своей совестью.

Он выключил радиосвязь и сел.

Лицо его посерело.

— Не хочется тебя беспокоить, — сказал Джордан, — но что мы будем с ними делать?

Доччи глянул на телеком. «Они» оказались пугающе близко, и их стало значительно больше, чем в последний раз, когда он смотрел на экран.

— Выполни маневр уклонения, — посоветовал он слабым голосом. — Нырни к Земле и используй гравитацию планеты, чтобы придать нам ускорение. Нам нельзя попадать им в руки, пока люди не ответят на обращение, а на это требуется время.

— Думаю, вам следует знать… — начал Кэмерон. Голос его звучал странно.

— Оставьте на потом, — попросил Доччи. — Я собираюсь поспать. — Он сел на пол. — Джордан, разбуди меня, если случится что-нибудь важное. И помните, что вы не должны слушать этого парня, если сами не захотите.

Джордан кивнул и засел за панель приборов. Нона, прислонившись к гравитационной установке, вообще ни на что не обращала внимания. Казалось, она прислушивается к звуку, который остальные не слышали. В ее поведении не было ничего нового, но всякий раз эта картина разбивала ему сердце. Покидая отсек управления, он не вздыхал, а, скорее, всхлипывал.

* * *

Гонка продолжалась. Декорациями служили планеты, звезды, тьма космоса. Крапинки света, становившиеся все ближе, похоже, не радовали Джордана. Губы его сжались в тонкую напряженную линию. Он слышал, как за его спиной в отсек вошел Доччи.

— Прекрасная речь, — сказал Кэмерон.

— Да. — Доччи посмотрел на телеком. Изображение на экране в комментариях не нуждалось.

— В том то и беда, что это всего лишь речь. Пользы вам от нее никакой. Мой совет — отказаться от затеи, пока они не приняли радикальных мер.

— Пусть принимают.

Кэмерон стоял у порога.

— И еще могу сказать вам, — произнес он неохотно. — Я уже пытался говорить перед сеансом связи, когда понял, что вы собираетесь сделать. Но вы не захотели слушать.

Он вошел в отсек управления. Нона съежилась в кресле — неподвижная и бесстрастная. Анти еще не вернулась.

— Вы знаете, почему Медсовет не отпустил вас в полет?

— Конечно, — ответил Доччи.

— Общий метаболизм отверженных отстоит от нормального дальше, чем метаболизм тварей, которых мы поднимаем со дна моря. Добавьте к этому невероятную продолжительность жизни, и вы должны понять мотивы Медсовета.

— Ближе к делу!

— Посмотрите на это следующим образом, — едва ли не с отчаянием продолжил Кэмерон. — В системе Центавра немало планет. Космология подсказывает нам, что разумная жизнь там, вероятно, существует и распространена в большей или меньшей степени. Вы станете там нашими представителями. Как выглядят они — неважно, это их забота. Но наши посланцы должны соответствовать определенным минимальным стандартам. Они, по крайней мере… Черт побери, неужели вы не понимаете, что они, по крайней мере, должны быть похожи на людей?

— Я знал, что ты именно так к нам относишься, — с ледяным презрением сказал Джордан.

— Речь не обо мне, — возразил Кэмерон. — Я — врач. И медицинские советники врачи. Мы пересаживаем или регенерируем руки, ноги и глаза. Мы работаем с кровью, костями и кишками. Мы знаем, какая тонкая линия отделяет нормальных людей от… от вас. Неужели вы не понимаете? Они совершенны, возможно, даже слишком. Они нетерпимы к малейшим изъянам. Они бегут к нам с такими вещами, как заусенцы, прыщи и простая перхоть. Здоровье — или, вернее, здоровая внешность — стала для них фетишем. Они могут думать, что сострадают вам, а на деле будут чувствовать нечто иное.

— Ты к чему ведешь? — прошептал Джордан.