Необычный Новый Год

Я на крысу слегка обиделся, – поясняет Петрович. Я ж тролль, а не крыса! Но про себя решил, что узлы мне нужно будет научиться завязывать. И я научился. Ну, не сразу, конечно. Я ж им на корабле все что мог в узлы завязал. Все канаты, все занавески на окнах, даже все шнурки на ботинках. Но научился.

А боцман этот потом неделю по кораблю ходил и покрикивал:

– И тут узел, разрази меня гром! Да что же это такое?! Это кому ж у нас на корабле заняться не чем? Кто ж такой рукодельник-то?

Но узлы были хорошо завязаны, на совесть. Так, что боцман ругался зло, но с уважением.

И плавал я на том корабле, почитай, что, полгода. И страны разные видел, даже на островах бывал. И в шторма попадал. В общем, повидал там всякого. Уж где-где, а на корабле троллю есть, чем заняться. Без дела не посидишь.

А как-то раз, ночью, такая гроза началась. Не чета той, что меня на этот корабль загнала. То даже и не дождь был, а так, дождик мелкий. А тут какая буря-то разыгралась! А мы в тот момент в открытом море плыли. Волны поднимались, выше бортов. Да чего там борта, некоторые волны высотой с мачты были. Того и гляди – корабль наш перевернут. Капитан у штурвала стоит, пытается шхуну из бури вывести. Матросы обвязались веревками, чтобы в море их волной не смыло и по палубам бегают. А тут боцман с палубы парус углядел. Матросы-то паруса перед бурей свернули, чтобы ветер корабль куда не нужно не вынес. А этот парус на ветру и развязался, узлом-то не я крепил, – пояснял Петрович. Развязался, значит, парус и ветер наш корабль еще сильнее на волны швырять начал.

Боцман кричит, – мол, залезьте на мачту и парус закрепите! А корабль качает на волнах, тут на палубе-то стоять тяжело, а куда уж там на мачту карабкаться? Да еще и темень кругом стоит непроглядная. И дождь льет, как из ведра. Ну, думаю, выручай, Петрович! И полез я по мачте вверх. Лезу, лестница скользкая, мокрая. Дождь в лицо хлещет, ветер так и норовит вниз спихнуть. Но мы тролли-то ловкие, не то, что люди. Долез я вверх, забрался на мачту и парус закрепил. Да не просто так закрепил, а своим узлом фирменным. Есть тройной морской узел, а я его на троллий морской узел завязал.

А боцман как увидел, что полез на мачту кто-то, так и кричать начал:

– Держись, волна! Осторожней! Молодец! Давай-давай, еще не много осталось!

Кричит, а сам матросов-то пересчитывает. Три раза пересчитал, матросы все на палубе.

– Во дела! – кричит боцман, – ежели матросы все внизу, то кто ж тогда на верху канат крепит?

Темно же было, да и дождь шел. А на мне тельняшка была. Ну майка такая полосатая, – поясняет Петрович, – вот он меня с матросом-то и перепутал. А когда посчитал, что все матросы внизу стоят, на палубе и говорит:

– Мартыхай какой-то к нам на помощь пришел. Ну спасибо, тебе, мартыхай, кем бы ты ни был. Спас ты нас, значит. А то б пропали мы без тебя!

Вот так вот, вы говорите, что горные тролли бывают, а я вам про морского тролля рассказал, – закончил свою сказку Петрович.

Сказка водяного

Тритон Бултыхаевич высунул голову из аквариума, расправил усы и стал рассказывать свою сказку. Сказку он рассказывал, конечно, про водяного. В его сказке юный водяной хотел посмотреть мир и проплыть все моря и океаны. Все дно морское исследовать. Это уже потом, с возрастом, водяные мудрее, остепеняются, находят себе маленький пруд, или колодец, где и живут, – рассказывал Тритон Бултыхаевич. А по молодости все мы одинаковые.

Вот и решил тот водяной мир посмотреть. Решил – и поплыл по морям и океанам. Где он только не был, да чего только не видал. Нырял в самые глубокие ямы в океане, видел диковинных рыб. В глубины океана не заглядывает ни солнце, ни луна, – рассказывал водяной, – а по тому, там, что днем, что ночью – совсем темно. Нету там ни луча солнечного света. Зато, плавают там рыбы диковинные, название которым еще не придумали.

Эти рыбы огромные, с большими зубастыми ртами, которые могут запросто и человека, и водяного проглотить. Хорошо, что эти рыбы водятся только на дне океана, в самых глубоких норах и на поверхность не выплывают.

Но самое диковинное в этих рыбах то, что у них есть фонарики. Эти рыбы научились вырабатывать электричество, а электричество питает фонарик, который освещает им путь в темноте. И на пути у тех рыб лучше не попадаться, уж это я вам точно говорю, -рассказывал Тритон Бултыхаевич. Тот водяной, когда на дно океана приплыл и рыб этих увидел, то еле плавники унес.

Плавал этот водяной и в холодных морях, где жизни почти нет, где рыбы злые и молчаливые. А потом заплыл он в теплые моря, где вода теплее, чем парное молоко. В морях этих рыб видимо – невидимо. И рыбы там все пестрые и красивые. А все дно усеяно яркими цветами подводными.