Необычная судьба

– Клава, вот и рвалась ты на родину, а что? Гонит она тебя из угла в угол. Мы с Ашотом не хотели сюда приезжать. Видно, предчувствовали неладное.

– Судьба есть судьба. Помнишь твои слова? Это как ноша, порой тяжелая и трудная. Ты ведь поехала из-за Александра?

– Да, это так… Мы Элле сообщим об отъезде, чтобы сюда больше не писала, а то пришлет какой-нибудь свой очередной анекдот. Сейчас ко всему могут прицепиться, а устроимся в Душанбе и вышлем ей наш новый адрес. У меня до сознания еще не дошло, что мы действительно уедем. Кажется, поговорим-поговорим и останемся.

– Нет, раз Нина, рискуя, пришла, значит дело серьезное. Может, Олег видел и наши документы, просто не сказал, чтобы не пугать нас еще больше.

Люба, вы решайте как поступить, а я еще с Ашотом не разговаривала.

Простившись с подругой, Клавдия с Олегом уехала домой.

Вечером она посвятила в происходящее Ашота. Он помолчал, обдумывая новость, а потом сказал:

– Хочется покоя, стабильности из-за ребенка. Жаль, конечно, снова подниматься. Обзавелись квартирой, мебелью. Но раз вопрос действительно так серьезен, то надо уезжать. Люди живут везде – и на севере, и на юге. А что такое юг, мы представление имеем. Поедем в Ташкент, повидаемся с твоими родственниками. Если жизнь там сложится благополучно, останемся в Ташкенте. Нет – переедем в Душанбе. Я смогу с местным населением объясняться свободно, да и ты знаешь этот язык. посмотрим, что решат Люба с Александром.

– Действовать надо быстро. Как ты объяснишь на работе свой отъезд?

– Не за горами зима. Я тяжело ее переношу и хочу уехать в теплу. Надо продать гарнитур, а все мои полочки, шкафчики, топчан пусть остаются. Раз у нас такая кочевая жизнь, не будем больше обзаводиться громоздкой мебелью. Только самое необходимое. Но ковры будут кочевать вместе с нами.

На другой день Ашот подал заявление об увольнении с работы, отвез мебель в комиссионный магазин, а на следующий день получил деньги за проданную мебель. Съездил в Торгсин, обменял оставшиеся доллары на рубли и сдал кое-какие драгоценности по просьбе Клавы. Дорога их ждет длинная и неизвестно когда Ашот устроится на работу. Побывал он на Казанском вокзале и узнал, что купив билеты, они имеют право сдать свои вещи в багажный вагон. Для через три, решив многие вопросы, они вечером пошли к друзьям узнать об их планах.

Говорил в основном Александр:

– Я разговаривал с Малеком. Он часто бывает в Тегеране и порой кое-какие новости узнает раньше нас. В иранской верхушке меняется отношение к Советскому Союзу. Оно становится враждебным. Шах Реза Пехлеви питает симпатию к Адольфу Гитлеру. Иран все больше наводняют немецкие инструктора. даже англичане, бывшие фавориты, отодвинуты на задворки. Гитлер не скрывает своей ненависти к Советскому Союзу и из-под тишка ведет пропаганду в свою пользу. Для Германии Иран удобная платформа в будущих военных действиях, если такие начнутся.

Все идет к тому, что между Ираном и Советским Союзом в 1937 году не будет продлен Договор о сотрудничестве. А раз так, то будут аннулированы многие ирано-советские общества и организации, в том числе и Персбюро. Если мы находимся под оком НКВД, а я получил образование за границей, мне просто не дадут работу в Москве по специальности. Раз так складываются обстоятельства – надо уезжать.

– Кого же НКВД в нас видит? – спросил Ашот.

– Я думаю, что среди тех, кто был за границей, их интересуют личности, которые могли быть завербованы иностранными спецслужбами. НО так как выявить конкретных людей трудно, они предпочитают подозревать всех.

После слов Александра наступила внезапная тишина. Каждый осмысливал значение сказанных слов.

– Так мы – шпионы? – испуганно сказала Клавдия. И несмотря на драматизм складывающейся ситуации, друзья дружно рассмеялись.

– Мы можем через неделю уехать вместе. Железная дорога до Душанбе проходит через Ташкент, мы там выйдем, а вы продолжите путь, – сказал Ашот.

– Чтобы купить заранее билеты, надо зайти в паспортный стол, выяснить вопрос с выпиской и сдать квартиры. Без этого мы не сможем уехать, – сказал Александр.

Мужчины на другой день вместе сходили в паспортный стол, где им сказали, что в течение 3–4 дней эти формальности будут выполнены.

Они съездили на вокзал, купили билеты так, чтобы иметь два-три дня лишних на случай непредвиденных обстоятельств. Сдали в багаж вещи, которые решили взять с собой. Ашот помог перевезти другу его мебель в комиссионный магазин, и так как Александр был согласен получить деньги со скидкой, ему тут же их выплатили.

– Скоро у нас будет большой опыт по переездам, – грустно пошутил Александр.

– Да, похоже, что так, – ответил Ашот. Обе семьи были готовы к отъезду. Мосты, связывающие их с Москвой, были сожжены.

Коломна, 2010

Часть II. Страх

В период прекрасной, но короткой хрущевской оттепели Клавдия расскажет уже взрослым детям о том отрезке своей жизни, который в народе назывался просто «ежовщина».