Катя вместе с Ашотом зашла в хозяйственный отдел и, взяв ключи, пошла с ним во двор к жилым баракам. «Петр Терентьевич тоже здесь живет в крайней квартире, – сказала Катя. – Но у них три комнаты, кухня, веранда. Жена его, Зина, большая рукодельница – покрывала, скатерти, дорожки – все связала своими руками. прямо музей. Многие у нее учатся, она не работает, дома сидит, но любит, когда к ней идут за советом. Детей только им бог не дал. А к Петру Терентьевичу люди обращаются с бытовыми просьбами. Я завела даже тетрадь, куда их записываю. И он как бы незаметно, но все их выполняет. Люди говорят: «Попросишь Щукина – считай сделает».
Она подошла к бараку и открыла одну из дверей. Они вошли сразу в комнату, довольно большую. В ней стояла печь с духовкой и конфорками.
– уголь, дрова, – сказала Катя, – выдаются каждому работнику, а из зарплаты в течение трех месяцев высчитывают. Хранят их в сараях. Ваша квартира № 6, значит и сарай № 6».
Вторая комната была метров двенадцать, светлая, и у окна росла вишня. Стены были побелены, пол покрашен – жить можно.
– Жаль, что нет маленького коридора. Через дверь будет выходить тепло, – подумал Ашот. Но он был рад, что так быстро решился его вопрос с работой и квартирой. Поблагодарив Катю, он взял ключи и пошел в гостиницу.
– Бог ли действительно нам помог или просто везение, но я уже и с работой и с квартирой, – сказал Ашот, целуя жену. – сегодня мы еще переночуем в гостинице, а завтра переберемся на новую квартиру. Я поеду на вокзал, заберу вещи и постараюсь придать ей жилой вид.
Ашот наскоро покушал, взял приличную сумму денег и сказал, что придет поздно.
Первым делом он зашел в хозяйственный магазин, который был рядом с его работой, купил две полуторные никелированные кровати и электроплитку, а когда привез вещи из багажа, то быстро спальная комната стала уютной.
По одну сторону окна он собрал привезенные стойки и перекладины и сделал уголок для одежды, как в Москве. А по другую сторону сбил полки и расставил книги, разложил один ковер на полу, другой повесил на стену. Кровати накрыл красивыми покрывалами. Продумал и уголок Олегу, где поставил его кроватку и несколько полок для игрушек.
В первой комнате постелил ковер, поставил стол и стулья и сделал пару полок для ходовой посуды. «Завтра здесь уже можно жить, – обрадовано подумал он. – Как хорошо, что Мария Федоровна подарила Клаве самовар. С кипяченой водой проблем не будет».
Вечером, придя уставшим, он не стал ей рассказывать как выглядит квартира. Пусть для нее все станет сюрпризом. А Клавдия встретила его хорошим ужином. дежурный готовил плов. Она добавила деньги и попросила, чтобы он приготовил порции и на них. Сходила в магазин, купила разливного пива, приготовила салат, и они дружно поужинали за столом дежурного.
На другое утро, покинув гостиницу и слегка волнуясь, отправились к себе домой. Клавдия осталась довольна убранством квартиры. Надо было только повесить занавески. А Олегу понравился простор первой комнаты. Он тут же принес свои игрушки и стали играть на ковре.
– со временем сделаешь топчан в столовой, шкаф для остальной посуды и будет уютно и здесь, – сказала Клавдия.
– Сегодня я утеплю дверь и сделаю навес, чтобы дождь и снег не попадали в квартиру, – ответил ей Ашот.
Но сначала они пошли на рынок, который находился за стенами Главснаба, купили необходимые продукты и, приготовив обед, почувствовали, что их жизнь налаживается.
К девяти часам утра следующего дня Ашот в рабочей одежде пришел на площадку, где стояли машины. Здесь состоялось его знакомство с коллективом. Водители были молодые местные парни, наскоро обученные правилам вождения. Видно, шутники и зубоскалы. А Рябинин оказался высоким худощавым человеком лет тридцати с подвижными зелеными глазами. Всем не терпелось посмотреть, что может новый механик. О том, что он работал на московском заводе, они уже знали.
– Показывайте мне самую тяжелую машину, с нее и начну, – спокойно сказал Ашот.
Его подвели к машине, которая считалась мертвецом уже полгода. ОН стал работать молча, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих. Отлучился домой на обед, а затем снова взялся за машину. За время работы в Москве он постепенно приобрел необходимые инструменты, и сейчас они ему пригодились. На четвертый день машина была готова. Он посоветовал ее покрасить, если есть необходимые краски. Рябинин немедленно приказал одному из водителей, сидевшему без дела, покрасить машину. И на другой день он уже стояла красавицей. Первым ее по городу опробовал Ашот, а затем и Рябинин, и остался доволен. Ашот, не расслабляясь, переключился на другие машины. Но теперь, по просьбе Василия Гавриловича, он стал объяснять водителям, не занятым в рейсах, что и для чего он делает, где чаще всего бывают поломки и как их устранить, находясь в рейсе. В течение двух недель машины отремонтированные и покрашенные стояли на площадке. Ашот посоветовал надежно прибить в кузове по доске для перевозки людей, так как груз порой везут под присмотром.