Необычная судьба

– Вот так и будем жить и ждать, вдруг снова кто-то постучит в дверь, снова вызов, или приедут ночью и заберут… Можно сойти с ума… Я поняла, как они вербуют людей. Сколько таких мужчин и женщин снуют в толпе и выслеживают. Нашлись и такие, кому это даже нравится. Я никому больше доверять не буду, даже собственной сестре. Лидия всегда искала выгоду, сходясь с мужчинами. За Бориса она вышла замуж из-за материального интереса, но со временем поняла, что жена расстрелянного губернатора и ее сын – это опальные люди. Советская власть пришла надолго и нужно искать кандидатуру в мужья среди этих людей. А как говорится «на ловца и зверь бежит». Появляется работник Политиздата, член партии, Михаил Зафран. Между ними любовь с первого взгляда. Он делает ей предложение, она собирается разводиться с мужем. Все прекрасно. А может быть этот Зафран – работник НКВД. В Политиздате их достаточно. И ему дали задание соблазнить Лидию, а через нее вести слежку за Сабуровой и ее сыном, их связями, разговорами. Если за нами следят, то наш визит к жене бывшего губернатора могут рассматривать с политической подоплекой. Завербованные агенты, переброшенные из-за границы – это мы. Ищут связь с людьми, которые недовольны советской властью – это Прасковья Емельяновна и ее сын. Вот так фабрикуются дела. И это все могло бы казаться анекдотом, если бы из-за таких заведенных дел люди не гибли и не садились в тюрьмы. Больше к Сабуровым не пойдем. Это опасно для них.

Как мне понравился Ташкент! После стольких лет разлуки моя мама рядом! Но я чувствую, что не смогу здесь уже жить. Меня хватило на то, чтобы сказать людям из НКВД «нет», но я не настолько сильна, чтобы выдерживать постоянное нервное напряжение. Недели две-три переждем и, если ничего не случится, уедем в Душанбе. Видно у нас с Любой и Александром одна судьба. Вот и будем в Душанбе свой крест нести вместе. – Клавдия помолчала, а затем смущенно сказала:

– Дорогой Ашот, у меня еще одна новость для тебя. Я снова беременна. В такой тяжелый момент еще и это свалилось мне на голову.

Ашот засмеялся и вдруг сказал:

– Клава, а может это и к лучшему? Месяца через три у тебя появится животик. Как приедем в Душанбе, сразу вставай на учет в женскую консультацию. А какой ты осведомитель с животом? Даже если тебя и вызовут в НКВД, по этой причине они от тебя отцепятся. А жизнь есть жить. Люди в войну детей рожают, – и Ашот обнял и поцеловал свою дорогую жену.

Они пробыли в Ташкенте еще три недели. Их никто не беспокоил, о них словно забыли. Возможно Соловьев оценил честный и прямой ответ Клавдии понял, что она действительно не годится для такой работы. Объяснив окружающим, что хотят быть рядом с друзьями, с которыми столько вместе всего пережили, Ашот с Клавдией оставили деньги Марии Федоровне. Дочь и мать на прощание обнялись и поплакали, а вечером сели в поезд и продолжили свой путь в Душанбе, город, который станет последним пунктом их скитаний по стране…

Коломна, 2010

Часть III. «1937 год»

Когда поезд шел по Гиссарской долине, до Душанбе оставалось немного более часа. Все чаще слышалась местная речь. Ашот сказал Клавдии:

– У меня такое чувство, словно я подъезжают к Тегерану. Люди разговаривают на фарси, я их понимаю. Персы произносят многие слова мягче, у таджиков свое наречие, но мне ясен смысл их разговоров. А ты помнишь горы Эльбрус, наши поездки туда? И здесь я вижу горы, а вдали – величественный Памир со снежными вершинами. Дай бог, чтобы в этом городе наша жизнь сложилась более благополучно!

К небольшому зданию вокзала они подъехали поздно вечером. Сдав вещи в багажное отделение, взяли машину и попросили шофера отвезти их в гостиницу. Город был слабо освещен. Машину потрясывало на дороге, вымощенной крупным камнем.

В одноэтажной скромной гостинице их встретил приветливый дежурный, который сказал, что он один выполняет функции администратора, дежурного и горничной. И засмеялся. Ашоту и Клавдии понравились его мягкие восточные манеры и искренняя приветливость. Они с интересом разглядывали его. Это был смуглый мужчина средних лет с красивыми темными глазами. Говорил он на русском языке с акцентом. И Ашот, затем и Клавдия обратились к нему на фарси. На лице дежурного мелькнуло радостное удивление и он ответил им так же.

Олег уже спал, и Клавдия, не зажигая света, положила его на кровать в предоставленной им комнате. Из коридора в полуоткрытую дверь проникал свет и им все было видно. Положив вещи в шкаф, семейная пара вышла к дежурному. На его столе стоял чайник и пиалы. Он, видно, собирался пить чай. Увидев их любезно предложил лепешки и свежезаваренный зеленый чай. Ашот с Клавдией проголодались и с удовольствием приняли приглашение. Клавдия принесла колбасу и сыр, и они вместе поужинали.