Необычная история

Пока она собиралась, облачаясь в голубое креповое платье, делала макияж и убирала волосы, укладывая их в пучок, она размышляла о странном приглашении профессора.

Она была почти готова, когда ее осенило: он хочет узнать что-нибудь про Маргарет! И как это она сразу не догадалась? Он явно был очарован ею на вечеринке, вероятно, встречался с ней и после и теперь хочет поговорить о ней, а разве можно найти лучшего собеседника – все же член семьи! Она надела пальто из темно-синей шерсти, не новое, конечно, но элегантное, засунула усталые ноги в лучшие свои туфли, ссыпала разные необходимые мелочи в сумочку и пошла к выходу.

Посреди холла она остановилась, сильно желая повернуться и убежать, но было уже слишком поздно: профессор стоял у двери, прислонившись к стене, и писал что-то в блокноте, но, подняв глаза и увидев Трикси, пошел ей навстречу.

Он ослепительно улыбался, и она улыбнулась в ответ.

– Вас ведь крестили не Трикси?

– Нет, Беатрис. Но тете больше нравилось имя Трикси.

Он кивнул:

– Да, в это несложно поверить. – Он придержал для нее дверь и потом провел через двор к машине, темно-синему «бентли», усадил на сиденье и устроился за рулем.

В это время в Тимоти не так трудно вести машину. Час пик прошел, и теперь окрестные жители ужинали перед своими телевизорами – если бы они и собрались в кино или в местную пивную, то непременно пошли бы пешком.

«Бентли» плавно скользил на запад и скоро влился в поток элегантного вечернего транспорта, а минут через десять остановился у «Коннаут-отеля».

Профессора здесь, казалось, знали; Трикси, чувствуя, что ее голубое платье не подходит к шикарной обстановке, проследовала за официантом к освещенному свечами столику, взяла предложенный коктейль и стала ждать, чтобы профессор объяснил истинную причину приглашения.

Однако ожидания ее были напрасны. Он завел непринужденный разговор ни о чем, прерываясь только для того, чтоб посоветовать ей попробовать мусс из омара или бараньи фрикадельки в таррагоне, а так как она была голодна, а угощение потрясающе, она удержалась от расспросов. И только когда разделалась с профитролями и принялась за кофе, спросила:

– Почему вы пригласили меня пообедать, профессор? Должна же быть причина.

Он не ответил, и она продолжала:

– Смею предположить, что вы хотите поговорить о Маргарет.

– Маргарет? Ах да, это ваша кузина. Вы что, думаете, она меня интересует?

Трикси всегда отличалась сдержанностью, но тут ее повело от коктейля и двух бокалов вина.

– Я думала… мне показалось, что вы заинтересовались ею… что вы захотели поговорить о ней.

– Милая девушка, нет никаких сомнений, но я хотел поговорить о вас. Позвольте сказать, что имя Трикси вам совсем не подходит; я буду звать вас Беатрис.

– Конечно, если вам так нравится. Мама и папа всегда звали меня Беатрис, а вот тетя Алиса называла Трикси.

Казалось, он не слушает. В эту минуту, подумала Трикси, он готовится записать что-то в блокнот – вероятно, забыл, где находится.

Она кивнула своим мыслям, когда вдруг он сказал:

– Я пишу книгу. Она занимает огромную часть моей жизни. На самом деле я хотел бы посвятить ей больше времени, но сейчас это невозможно – у меня пациенты, лекции и консультации, от этого я не могу отказаться. А вот моя светская жизнь – другое дело. Я хочу исчезнуть из нее на то время, пока буду писать книгу. Но трудно отказываться от приглашений на обеды, в театры и так далее. Насколько легче было бы, если б у меня была жена, которая взяла бы эту сторону жизни на себя, выполняла, как бы это сказать, роль буфера между мной и всеми этими развлечениями. Я, конечно, понимаю, что время от времени мне нужно что-то такое делать: принимать у себя друзей, например… Но со всем остальным жена управлялась бы так искусно, что я смог бы спокойно дописать книгу.

Трикси подлила кофе и ему, и себе.

– Она очень важна для вас, эта книга?

– Для меня – да. Надеюсь, для медицины тоже.

– А сколько вы уже написали?

– Несколько первых глав… Это очень серьезное исследование.

– Почему вы рассказываете мне это, профессор?

На мгновение он поднял тяжелые веки, и она увидела, какие голубые у него глаза.

– Я недостаточно ясно выразился? Я считаю, что вы будете самой подходящей для меня женой, Беатрис.

Дрожащей рукой она поставила на стол чашку с кофе.

– Почему?

– Вам до сих пор не понятно? Вы спокойная, у вас приятный голос, пациенты любят вас, вы популярны в больнице. Вы не хихикаете по пустякам и не хохочете истерически, вы скромно одеваетесь, и, что немаловажно, у вас нет семьи, и вы, как я понял, побывав у вашей тетушки, относитесь к разряду бедных родственниц.

Она сухо проговорила:

– Вы описали меня очень дотошно, профессор, не сказали только ничего о моем внешнем виде – я не высокая и не стройная; напротив, я пухленькая и далеко не красавица.

Он удивленно поднял глаза.

– Я этого не замечал и вообще не думаю, что это имеет значение.

– Не думаете? – резко сказала она. – Скажите, профессор, неужели у вас нет кузин или сестер, которые могут выполнять роль буфера между вами и светом?