Необузданные (ЛП)

В голове Мойры промелькнули кадры всех тех случаев, когда Крану предлагал ей свой хвост, пока она пыталась осознать, как долго он это делал, с тех пор как они прибыли в лагерь.

— О мой Бог!.. — простонала она. — Думаешь, он поцеловал меня, потому что штука с хвостом не сработала?

— Вполне возможно. Что ты делала раньше, когда он протягивал его тебе?

— Просто игнорировала, — сказала Мойра.

Рут издевательски хохотнула.

— Вот облом, — выдавила она.

— Подожди! Нет! Я прикоснулась к нему прошлой ночью! Я взяла его за кончик хвоста и слегка погладила по меху. Ох, я же заснула с ним в обнимку! — Мойра вдруг почувствовала себя грязной, и по ее коже побежали мурашки.

— Правда? А что ты делала прошлой ночью? — спросила Рут, выуживая очередные откровения.

Мойре не хотелось признаваться, что она плакала, поэтому она бросила на Рут нетерпеливый взгляд.

— По-твоему, он считает, что раз я сделала это, то он мне нравится?

— Возможно, — согласилась Рут.

— Ну и как мне все исправить?! — взмолилась Мойра.

Рут пожала плечами.

— Не спрашивай! Я не знаю! — рассмеялась она, явно наслаждаясь собой.

Мойра застонала и обхватила голову руками.

— Уупс, — посочувствовала Рут.

— Чтоб меня, — выругалась Мойра.

Глава 21

Крану расположился на ветке, вглядываясь сквозь листву и напрягая слух, чтобы уловить в разговоре Королев хоть малейший намёк на то, о чем они говорили. Он стиснул зубы в отчаянии от того, что произошло, и от того, что теперь ему придется держаться на расстоянии.

Королева не принимала и не отвергала его хвост, когда он бесчисленное количество раз предлагал ей его, но прошлой ночью она прикоснулась к нему и держала в своих руках. Она не потянула за него, так что ее намерения по-прежнему были не до конца ясны, но Крану чувствовал, что это был шаг в правильном направлении, даже если не было достигнуто реального прогресса. Похоже, ее все устраивало, и она не торопилась отпускать его.

Поэтому сегодня он почувствовал, что может и должен попытаться добиться большего, чтобы его намерения стали по-настоящему ясны. Наверно, если бы он был смелее, она бы поняла его и Связала должным образом. Он не мог придумать, что еще сделать, попытки предложить ей свой хвост, уже выходили за грань наглости, которую навряд ли решился бы переступить любой другой самец его вида.

Проживание с братом и его Королевой напомнило ему о том, что он видел, как они делали вместе вещи, на которые самцы его вида точно не решились бы сами. Он считал своего брата извращенцем, но в тот момент был готов рискнуть и посмотреть, возможно, те вещи, которые хотела от него Грут, были обычаями её народа, которым она его обучала.

Он мало что помнил и не был уверен в том, что сможет их воссоздать, но Грут и Грон не прятались, прижимаясь друг к другу губами снова и снова на протяжении всего дня. Крану не мог понять сего предназначения, поскольку они уже были Связаны, к тому же это не приводило к спариванию. Но как бы там ни было, они не прижимались губами к другим, так что эта странность наверняка касалась только Связанных, возможно, семейных пар, хотя для воплощения мечты Крану, она стала бы идеальной.

В то утро Тройи куда-то ушел, и Крану взял на себя заботу о Королеве. Это было не сложно. Грут учила ее плести корзины, и они безостановочно болтали, повторяя странный раскатистый звук, который чуть не валил их наземь. Поначалу Крану был обеспокоен, но этот звук явно означал, что они счастливы, и через некоторое время он обнаружил, что наслаждается им и хочет услышать больше.

Крану не присоединился к ним на земле, потому что знал, что Грон устроит сцену, если он приблизится к Грут. Словно Крану был способен на что угодно, лишь бы сесть рядом с Мойрой! Как только они будут Связаны, Грону придется поверить, что он не истинное зло во плоти.

Крану последовал за ними, когда они пошли собирать тростник, и как только Мойра отошла от Грут, он решил воспользоваться ситуацией. Они будут одни. Даже Тройи там не было. В целом, Крану не возражал против Тройи, когда самец не читал ему нотаций. Он смотрел на вещи по-другому, но Крану был вынужден признать, что временами он был прав относительно того, что делать с Мойрой. Порой он ошибался, поскольку прошло уже много дней, а они оба все еще не были Связаны. Если бы ему пришлось выбирать самца, который стал бы его братом по Связи с Королевой… он не выбрал бы Тройи. Его раздражало, когда с ним обращались так, словно он нуждался в советах, но Тройи был единственным, кто не относился к нему так, будто он безнадёжен. И все же он не хотел, чтобы кто-нибудь стал свидетелем его попыток сблизиться с ней.

Когда он спрыгнул на землю, то явно удивил Королеву, и она, казалось, рассердилась на него за это, поэтому он быстро собрал тростник, который она искала, чтобы принести свои извинения. А затем он прижался губами к ее губам. Она не отстранилась, что он счел само по себе победой. Она не боялась его, даже после того, как днем ранее его прогнали с пруда. Она позволила ему приблизиться к ней. Она доверяла ему.