Необузданное сердце

Разве не потеряли мы прекраснейшего Друга
Из-за священников и преступников?
Конечно, Он любил отважных мужчин,
Корабли и открытое море.
Когда они пришли целой толпой, чтобы забрать нашего Друга,
Было приятно видеть улыбку на Его лице,
«Сначала дайте уйти Моим спутникам», — сказал прекрасный Друг.
«Или быть вам проклятыми», — сказал Он.
Да, Он отправил нас подальше от этой толпы,
И презрение прозвучало в Его смехе:
«Почему вы не схватили Меня, когда Я
Ходил один по городу?» — спросил Он.
Мы пили хорошее красное вино за Его здоровье,
Когда мы последний раз собрались вместе.
Наш прекрасный Друг не был трусливым священником,
Он был самым лучшим Человеком на свете.
Я видел, как Он, размахивая связкой веревок,
Выгнал из храма сотню мужчин
За то, что они превратили святой дом молитвы
В место своего обогащения и торговли…
Я видел, как Он усмирил сотню мужчин
На галилейских холмах.
Они притихли, когда Он спокойно прошел мимо них,
Взгляд Его напоминал мрачное море.
Море, которое не выносит мореплавателей,
На просторах которого гуляют лишь вольные ветры,
Как волны озера Геннисаретского, которые Он усмирил
Несколькими словами, сказанными внезапно.
Прекрасный Друг был нашим Учителем,
Товаришем ветру и морю,
Если они думают, что убили нашего прекрасного Друга,
То они безнадежные глупцы.

Иисус не был ни «трусливым священником», ни бледным служкой с волосами, зачесанными на прямой пробор, говорящим тихо и мягко, избегающим конфликтов, позволившим себя убить, потому что у него не было другого выхода. Он умел плотничать, находил общий язык с рабочим людом. Он — Господь Сил, главнокомандующий армии ангелов, и когда Он вернется, мы увидим Его во главе устрашающего воинства, восседающим на белом коне, с мечом острым, облеченным в одежду, обагренную кровью (см.: Откр. 19). Этот образ больше напоминает нам Уильяма Уоллеса, чем мать Терезу.

Нет сомнений — в Божьем сердце есть что-то неистовое.

А как же приключения?

Если вы хоть немного сомневаетесь в том, что Господь любит дикую природу, проведите ночь в лесу… в полном одиночестве. Отправьтесь на прогулку в грозу, поплавайте вместе со стаей китов, разозлите лося. Кто, в конце концов, создал всех этих животных? Большой Барьерный риф, рядом с которым плавает много белых акул, индийские джунгли, в которых полно тигров, пустыни юго-запада, где водятся гремучие змеи, — можно ли назвать эти места «приятными для отдыха»? Большинство мест на земле небезопасны, но они красивы. Я понял это несколько поздно, когда отправился в верховья реки Кенай на Аляске. Мы с моим приятелем Крейгом хотели поймать лосося и радужную форель, которые водятся в холодных водах этой реки. Нас предупреждали, что в этих краях есть медведи, но мы не поняли всей серьезности этих предупреждений, пока не оказались в глухом лесу. Повсюду были видны следы гризли — рядом с тропой были разбросаны дохлые рыбы с откушенными головами, повсюду кучи помета, следы огромных лап на стволах деревьев на уровне головы. «Нам конец, — подумал я. — Что мы здесь делаем?»

И тут мне пришла на ум такая мысль: когда Бог сотворил наш мир, Он увидел, что «это хорошо», во имя всего святого. Тем самым Он дал нам знать, что Ему очень нравятся приключения, опасность, риск, элемент внезапности. Все творения Божьи непростительно дикие. Богу нравится такая природа. Что же можно сказать о Его собственной жизни? Мы знаем, что Ему предстоит выиграть битву, но любит ли Он приключения? Я хочу сказать, что Бог заранее знает все, что произойдет, так ведь? Тогда откуда взяться хоть капле риска в Его жизни; разве не находится все под Его неослабным контролем?